Так что «отключки» — актерский шок – дело естественное в таких обстоятельствах. Они были бы опасны (повредили качеству) в малых формах (репризах и клоунадах). Спектаклям же, с кем ни случись, нет. К ним привыкали, становились гибкими, их учились «ретушировать», заставляя зрителя воспринимать их (отключки) как часть сюжета или данность актерской игры. В постоянстве замен фрагментов (а некоторые происходили прямо перед выходом), в условиях крупных актерских блоков (в составных программах мы держались практики актерских выходов от 20 до 40 минут) такое немудрено — все через это проходили. Случалось прямо в работе шептать через сомкнутые губы о том «что дальше». Но, если делать это «демонстративно»… Долгое время практиковалось вывешивание памяток, порядков «работы и замен реквизита», толстыми фломастерами рисовали на больших листах (чтобы можно было кинуть взгляд со сцены) схемы — «опорные точки сюжета». Такова была «кухня», и она себя оправдывала. Мы сделали ставку на английскую реквизитную клоунаду, гэговые цепочки, пустоты убирались с помощью секундомера – зритель должен был смеяться каждые 40 секунд. Минута без смеха – провал. Затем, когда это время сократили до 20-30 секунд, стали замечать, что зритель от смеха устает – его можно выжать, тогда стали вводить иной стилистический репертуар. Но все это требовало реквизита (предметов), чтобы ими «прикрыться». Некоторые гэги уверен смог бы исполнять и робот, они все одно «стрельнут». Но чистый безреквизитный выход…