Использовать во благо недостатки – задача педагогической режиссуры. Если излечить боязнь зрительного зала невозможно, разрешайте и даже обязывайте «бояться». В нашем случае это было исключительное попадание в точку, в значительной степени упростило как его сценическое существование, так и наше – уже знали чего ждать, и это не пугало, а воспринималось как естественное.

Однако случалось, что по ходу действия он цепенел, и на столько, что его в буквальном смысле «стопорило» (нужно сказать, что боязнь зрителя у него была уникальной и неизлечимой – никогда такой не встречал), тогда прямо в работе его расталкивали (случалось и такое), напоминали где он и кто он, указывали – что делать дальше. На все это он непосредственно крайне выразительно, но естественно, реагировал (его наглядно отпускало), это доставляло нам и зрителю веселых минут, но лишь мы знали, что это не элемент актерской игры, что «это» и в самом деле произошло… Такие отключки раскрывали и подчеркивали образ – этакого вечно растерянного, крайне несобранного недотепы. Но когда мы их пытались ставить, создавать специально, получалось фальшиво.

Бывали отключки иного рода. Мы прямо во время спектакля, что называется, «раскалывались» (термин) – причиной был какой-то несуразный раздражитель — кто-то «прыскал», пытался сдержаться, скрыть, давился смехом, но это заражало и захватывало всех что чума. Начинали давиться смехом и другие актеры. Этому невозможно было противиться и потому после нескольких случаев решили не только оставлять как есть, но и использовать. Выстраивались в ряд и высмеивались до слез прямо в зал. И зритель, не понимая в чем дело, начинал смеяться тоже, внося свой смех, что сухой хворост в общий костер. Удивительно! После случившегося продолжали спектакль с прерванного, но возникало и уже не отпускало чувство некой общности – это уже был насквозь наш зритель, а мы его соотоварищи…