Но вот скопировать самого «Маленького Аркадия» невозможно. Повторить его «образ» вне типажности, вне присущей этому органики и личностного характера исполнителя? Такому явлению более всего подходит термин «уникальность», и не устаешь думать: вот бы перехватить такого ученика раньше, да с тем опытом и знаниями, что имеешь сейчас…

/К слову, «упражнения по прямому копированию эталонов» считаю наиважнейшими в курсе подготовки комедийного и характерного актера… «Сложно и невозможно» не означает, что к этому не нужно стремиться. Сегодня импровизационный этюд «Выход Маленького Аркаши» предмет обсуждения и обучения на ускоренных актерских курсах./

Что собственно случилось… Он, Маленький Аркадий, вышел – увидел зрителя, застыл – пытаясь вспомнить «кто он, зачем он здесь», не вспомнил, ощутил весь ужас своего положения — это, как открытая книга, отразилось на его лице, на деревянных развернулся и ушел… Все! И зрители это оценили. Спустя мгновение, зал, осознав трагичность произошедшего, глубину и точность актерской игры, ее простоту, но и великолепие, принялся бисировать. Публика решила, что имеет дело с маленьким шедевром постановочного, либо импровизационного («одномоментность творчества с моментом восприятия») характера, а директор, человек обыкновенно не эмоциональный, подбежав ко мне, разразился восторженными репликами: «фантастик!», «колосаль!», и стал требовать, чтобы «это» (то, что произошло) теперь делали постоянно… Чтобы актер выходил и играл «отключку» раз за разом.