Гаротон бросил карты и подошел к ним. Он взял пакет, но неуверенно, будто хотел просто подержать его в руках, не забирая.

— Какой-то ты непонятливый, Шарн, — сказал он, — Мы же договорились – той едой мы поблагодарили тебя за то, что ты разжег для нас костер. Ты нам ничего не должен. Правда же, Цинтлер?

— Гаротон, подожди, — ответил парень, отпихивая Гаротона рукой в сторону.
Несколько секунд он пристально смотрел в зеленые глаза Кейранда, что-то серьезно обдумывая. От этого взгляда у Шарна невольно пробежала дрожь по телу. Внезапно он понял, что стоит перед анкселом, который выше его на целую ступень. Не в пример умнее, не в пример решительнее, хотя со стороны простого обывателя два мальчика смотрелись одинаково – худые оборванцы, которых пора бы уже резать, как чрезмерно расплодившихся собак.

— Знаешь что, Кейранд… Пошли со мной.

Цинтлер взял чужака за рукав и повел его к лестнице наверх. Он провел Кейранда на второй этаж, и они вошли в одну из пустых квартир, где не осталось никакой мебели. 

— Послушай, — начал он, — Я не могу принять у тебя этот подарок. По той же причине, по которой в своё время ты не хотел брать нашу еду – мы не принимаем подачки от чужаков. 

— Но ты ведь не стал бы тащить меня сюда, чтобы мы остались один на один, только ради того, чтобы в трех предложениях отказаться от моего подарка?

— Больно ты умный, Шарн… Да, не стал бы. Мы не принимаем подарки от чужаков… Но, если бы ты стал одним из нас… Можно было бы назвать еду, что ты принес, лишь вкладом в общее дело. Скажи, ты хотел бы этого? Стать Мертворожденным?