— Пока ты за нечистью гоняешься, я пытаюсь хоть что-то сделать для наших детей. Парк был единственной зацепкой, но теперь там уже никто не возьмёт след. Своим тупым поступком ты лишил нас последнего шанса докопаться до правды, — Степан презрительно сплюнул и направился в сторону своего дома, кинув напоследок: – Разбить бы тебе рыло, а потом сдать ментам. Да только они тебя сами к утру найдут. А дочку мою твое разбитое лицо не вернет.

— Правды. Если хочешь узнать правду – свяжись с Михаилом Берильским, — монотонно, как будто не своим голосом, произнес бригадир, после чего тут же закашлялся. – Так сказал Леший!

— Иди к черту, — злобно отозвался Степан, даже не задумываясь над услышанным именем. В данный момент его уже ничего не интересовало. Он неспешно побрел, смотря себе под ноги.

Простояв на улице еще минут десять, Валерий Петрович решил вернуться в опустевший дом. После исчезновения сына ему было тяжело там находиться. Однако сейчас дома лежала еще одна бутылка. Универсальное лекарство, способное, как кажется, притупить любую боль. Слегка пошатываясь, Петрович толкнул калитку и вошел во двор, наступив на крохотный алый цветок, пробившийся через трещину асфальтированной дорожки. Еще пару шагов, и вдруг ненадежные ноги подвели. Зацепившись за что-то, бригадир потерял равновесие и растянулся на твердой дорожке. Припомнив все матерные слова, что он когда-либо слышал, Валерий попробовал встать. Не получилось. Его ногу будто что-то держало. Мужчина оглянулся. В тусклом свете из окон своего дома он увидел, что его нога запуталась в длинной траве, тянувшейся от небольшой овальной клумбы. Кряхтя и охая, потирая ушибы, бригадир уселся поудобнее и стал освобождать ногу.