— Ух, ну и долгий полёт нам предстоит, а, коллеги? — с воодушевлением спросил Дезислав друзей, направляясь к лифту.

— Ага, мы даже побьём последний рекорд, который в целых семь световых лет. Вы ведь понимаете дистанцию? — в своей манере повёл разговор Илья.

— Далеко или нет, можно понадеяться на криосон – доставимся не постаревшими ни на день, словно свежие соя-огурцы из холодильника моментальной заморозки.

— А команда? — с прищуром уточнил Илья, поправив массивные очки на глазах.

— Что поделать, — отозвался Дезислав, нажимая кнопку лифта их жилого яруса, выделенного под учёных, — они с восторгом относятся к своим путешествиям, да и смены же, каждый проведёт в экспедиции максимум около года реального времени на каждые десять световых лет. На год и постареют, вероятно, даже меньше.

— Ну, у каждого своя работа. Верно? — под лёгкое шипение открывающихся створок спросил Мирмидонов.

— Ага.

— Не мне судить, но…

— Вот и славно, давайте, собираемся ко сну, через три часа по хронометру звездолёта я буду ждать вас около криокапсул нашего яруса.

Мирмидонов после этих слов пошёл от друзей и не глядя помахал им рукой, успев услышать донёсшееся хмыканье Дезислава и ворчание Ильи про манеры землян.

Зайдя внутрь своей каюты, Мирмидонов стал прибираться тщательнее, чем перед уходом. В этот раз он убедился, что все его бумаги, вещи и некоторые безделушки надёжно спрятаны внутрь магнитного ранца, а тот монолитно закреплён на стене. Перед выходом Александр достал из небольшого кармашка на бедре кулон-книжку и открыл его. Внутри виднелась крохотная пиктограмма, снятая ещё на Земле около полугода назад, когда он прощался со своей семьёй, – женой и дочкой. Они обе смотрели на Александра будто живые, словно выглядывая из того мгновения с щелчком камеры. Тяжело вздохнув от гнетущего чувства на душе, повисшего из-за разлуки, он закрыл кулон и вновь надёжно спрятал его в карман.