Александр хмыкнул и сам нырнул внутрь угловатой колыбели. Когда крышка стального прямоугольника с миниатюрным тройным окошком кварц-стекла закрыла обзор Мирмидонова, тот лишь крепче сжал проступающий под одеждой кулон, лишь на миг почувствовав страх, который тут же сменило чувство решимости, а затем… Время остановилось.

***

Звездолёт «Вирджиния» ужасно трясся, казалось, что он вот-вот развалится на две части, даже его тупоугольный нос немного смялся от ударов. Но ведь в космосе нет трения, так что же заставило «Вирджинию» так отреагировать? Это было трудно понять, пока сами звёзды не превратились из вытянутых полосок в привычные всем огоньки вдалеке. Звездолёт сбрасывал скорость, а повреждали его корпус множество маленьких астероидов и их осколков, что на страшной скорости двигались в пустоте вокруг звездолёта.

— Капитан, мы успешно сбросили скорость, — прокричал на мостике главный механик, после чего ему вторил рулевой:

— Капитан, ошибка вычислений на одну тысячную в скорости света! — не менее быстро и громко отрапортовал главный навигатор. — Мы замедлились слишком далеко от предполагаемого места!

— Мой капитан! «Вирджиния» опасно близка к астероидному поясу! — моментально вклинился в гвалт ведущий специалист по радиоволнам. — Принимаю множественные сигнатуры и помехи не далее, чем в двух часах движения прямо по курсу на плазменных двигателях!

Эти и ещё множество тревожных, но чётких голосов одновременно слышал вокруг себя и анализировал капитан Текер, в чём ему помогали импульс-импланты в правом ухе, в то время как полностью механизированное левое воспринимало двоичный код от аппаратуры, переводя это в сигналы, понятные мозгу.