Именно тогда, в награду за наше спасение Вивиан и получила своё имя.

 – Скажите, – прервала она мои раздумья, когда верхняя точка колеса оказалась пройдена, – ведь меня скоро не станет, верно? – Убрав с плеч мои руки, девочка повернулась лицом.

Что тут было ответить? По сути, наша сегодняшняя прогулка и была устроена для того, чтобы я мог ей это объяснить.

– Д… да, – я проглотил подступивший к горлу ком, – а… как ты… узнала?

Я почувствовал, как мои глаза всё сильнее становятся «на мокром месте». Наверное, если бы девочка заплакала, даже потупила взор, мне было бы легче (куда приятнее чувствовать себя сильным, который может хотя бы утешить). Но спокойный взгляд её глаз и лишь чуточку печальное выражение личика были хуже всего. Передо мной была даже не молодая фея, которая скоро погибнет, а сама Смерть, не злая и не добрая, не почётная и не позорная, но холодно-расчётливая и почти безразличная.

– Догадалась, – наконец, вздохнула Вивиан, – хотя бы потому, что вы посреди недели бросили детей и приехали ко мне через весь город и предместья. Учитель, да ещё бывший офицер, да ещё такой, как вы, без крайней нужды такого делать, точно, не станет. И жительницу нашу почти на весь рабочий день просто повидаться навряд ли отпустят. Да ведь вы и женаты…

– Это-то тут при чём?

– А так, не при чём.

Приблизившись почти вплотную, Вивиан крепко обняла меня. Я рассеяно погладил её по волосам. И уже, было открыл рот для того, чтобы объяснить, что ей не будет больно, что её смерть поможет очень многим людям. Был готов рассказать, что на основе гормонов, извлечённых из тканей и органов бескрылых, переживших войну, и фей, убитых там, уже созданы препараты, поднявшие нашу медицину на небывалый уровень. Но девочка заговорила первой.