-Химера! На три часа, – истошно раздается на общем канале с головной машины и тонет в омерзительном визге “гигантских пилорам”.

Время, сжимая пространство до узкого фокуса в котором остается лишь медленно разбухающий большой корпус транспортника замирает на мгновения и вновь ускоряется с взрывом подбитой машина. Осколки ее брони окатывают меня синими всполохами светлячков, расщепляясь в энергетическом потоке силовых щитов и гаснут, позволяя увидеть гибель ценной для нас машины. Я реву от досады команду оберегать оставшиеся транспортники любой ценой и без раздумья устремляюсь к вражескому танку, укрытому на прилегающей улице. “Десять секунд!” — шепчу я: “Десять секунд уйдет, прежде чем, зарядив орудийные конденсаторы, он вновь будет готов произвести свой смертельный выстрел”. “Яростный ветер” ревет, издав боевой клич и, его щиты поглощают поток снарядов “Химеры” выпущенных мне навстречу. Огромная многобашенная махина отчаянно стремиться остановить меня, но я уже врубаю прыжковые двигателя и обрушиваюсь всем своим весом на ее широкую спину. Мои щиты трещат, столкнувшись с ее щитами и с перегревом гаснут, успев сжечь оконечные излучатели вражеского танка. Я не обращаю внимания на это, полагаясь исключительно на машинную логику БШМ и, направив ствол автопушки вниз, целенаправленно всаживаю бронебойные снаряды один за другим в крышу, в башню основного орудия пытающейся вырваться из-под меня вражеской машины. На минуту отвлекаюсь от этого действия, но лишь для того чтобы перехватить в прицел визора мелькнувший среди разрушенных стен выжженного остова многоэтажного дома корпус вражеского “Скорпиона” и выпустить пару термитных ракет, а следом запустить бронебойную.