Если в самом начале дом Контесс показался ему чертогами самого Луала, то сейчас он ясно понимал, что эта жуткая провинция, из числа тех, что властвуют над деревеньками, подобными той, где родился сам Леа. Тут цвела слишком мирная и слишком глупая жизнь.

                Леа не знал, откуда идет то чувство нетерпения и твердой уверенности, что надо идти дальше, но он не мог понять, куда и как идти! А главное – зачем?

-Тебя здесь кормят, тебя здесь не обижают и работа не пыльная, — сетовал на него старый конюх, когда Леа поделился с ним своими мыслями.

-Но есть же что-то еще! – когда-то Леа хватало для счастья еды, а теперь хотелось чего-то большего, чего он сам постичь не мог.

-Тьфу! – конюх сплевывал на землю и махал рукою, мол, чего с тобою говорить, дурак.

                Леа было двенадцать лет, когда удача снова улыбнулась ему.

                В тот день дом Контесс навестили гости, и, очевидно, знатные, так как дом был вычищен до неузнаваемости. Как оказалось позже – прибыл граф Шевер, важный господин, которому господин Контесс задолжал уже довольно большую сумму денег и пытался уговорить графа о выплатах по частям. Был дан ужин из двенадцати блюд, устроены какие-то танцы, на которые граф Шевер смотрел со снисходительностью. К тому же, граф постоянно жаловался на своего слугу, который был нерасторопен и не успевал то подать салфетку, то застегнуть плащ на господине. В конце концов, когда господин Контесс пригласил графа на конный выезд, и Леа с ловкостью подал лошадей, граф вдруг внимательно вгляделся в лицо мальчика и спросил: