Уж каким образом, известно лишь Святому Антонию, но пара, отмеченная им оказалась рядом и прежде чем Дю Барта успел посторониться на него налетели. Гвардеец пошатнулся, но сохранил равновесие. Впрочем, и пара осталась на ногах. Дама изумленно округлила зеленые глаза, узнавая Дю Барта, а её кавалер витиевато ругнулся:
— Какого дьявола вы чешите поперек течения, благородный дон? Глаза что ли вам запорошило?
— Примите мои извинения, — гвардеец приложил руку к шляпе.
— Не приму! — громко сказал барон, стараясь, что бы его было слышно сквозь музыку, — не доставало ещё, благородному барону Тореда, принимать всякие там извинения неизвестно от кого!
— Меня зовут Дю Барта, я королевский гвардеец!
— Тем более! Видал я таких выскочек с задворков Аара, да к тому же и вешал на воротах родового замка! — барон Тореда победно обернулся к своей даме, — видали каков нахал?
— Когда и где? — коротко спросил Дю Барта.
— Не помню! Что я обязан помнить всякого вздёрнутого проходимца?
— Я спрашиваю, когда и где, я научу вас приличным манерам, деревенщина? — Дю Барта стал терять терпение.
— Это он мне, дона Кора? — потрясенно спросил у девушки барон Тореда.
— Любезный мой брат, не стоит затевать дуэль на Большом приеме. Что о вас подумает король и принцы? — дона Кора, как, оказалось, была родственницей громогласного барона.
— Так хоть будет что вспомнить долгими зимними вечерами, — с надеждой в голосе буркнул Тореда.
— Я видела этого человека в деле, барон. Вспоминать долгими вечерами мы будем только вас! — и она умоляюще посмотрела на Дю Барта. Таким глазам гвардеец не мог не подчиниться.
— Барон! Я ещё раз приношу вам, хотя это и не в моих правилах, свои извинения! Кроме того, я сейчас на службе и должен исполнять свои обязанности при короле, — не отрывая глаз от доны Коры, произнес Дю Барта.
— А, ну это же все меняет, мой благородный друг! Служба королю, наш первейший долг! — барон Тореда шумно вздохнул и поинтересовался, — какого дьявола вы пялитесь на мою сестру дону Кору, будто у неё на лице оспа?
— Дона Кора просто очаровала меня, барон, — признался гвардеец, переводя взгляд на него и откланиваясь.
— Это у нас семейное! — кивнул барон, а его сестра вспыхнула румянцем.
— Знаете, что Дю Барта? — дон Тореда ухватился за край плаща гвардейца, — заходите к нам в гости. Площадь Милосердия, дом герцога Аба. Спросите меня или дону Кору. Мне чертовски скучно у старого герцога, а дорогая сестрица меня никуда не выпускает.
Дю Барта поймал на себе любопытствующий взгляд доны Коры и, не раздумывая, согласился. Он ещё раз поклонился и отправился восвояси.
Но на этом неожиданности не закончились, придворная дама, кажется дона Длесс, задержала его у самого выхода. Таинственно улыбнувшись Дю Барта, она быстро сунула ему в руку маленькую записку и исчезла. Гвардеец вышел в коридор и, встав под одну из многочисленных масляных ламп, разобрал четыре строчки:
«Пылает дама страстью нежной.
Сегодня ждет вас к десяти.
Апартаментов адрес прежний,
Скорее, друг мой, приходи!
Лока.»
Дю Барта мог бы обрадоваться этому знаку внимания, кабы не дежурство до утра. Впрочем, подумал гвардеец, дон Хорра к этому времени будет совершенно трезв и сможет на час подменить товарища. Однако сему плану Дю Барта не суждено было сбыться. Буквально через пять минут его настиг запыхавшийся посыльный:
— Дю Барта, серьезное происшествие у малого подъезда!
