Дю Барта прохаживался поперёк коридора. Три шага туда, три шага обратно. От стены к стене, от стены к стене. Прошло уже более получаса, а принц Тем еще так и не вышел из своих апартаментов. Иногда гвардеец поглядывал на невозмутимого дона Хорру стоявшего в двадцати шагах далее, и ещё больше хмурился: кавалер Лэдо у главных дверей должно быть тоже порядком нервничал. А если там появится дон Юмпа и не обнаружит второго караульного, то истерика капитана будет слышна даже у короля в кабинете. Дю Барта прислушался. Нет, всё было тихо, и значит можно ещё подождать, когда Тем наконец изъявит свою волю.
Принц Тем. Дю Барта постарался припомнить всё, что он знал об этом человеке. Выходило не так уж и много: в детстве принца воспитывали далеко от столицы и, первый раз, Дю Барта увидел его уже вполне взрослым молодым человеком, когда однажды был в столице по делам службы. Постоянная вражда с братом Алафо и конфликты с королём-отцом легли на принца печатью проказы. Не многие дружили с ним, а если и дружили, то только из своих меркантильных интересов или по приказу других людей. Тем искусно скрывал свои мысли, но как ни странно, Дю Барта догадывался о его планах и если не разделял их, то по крайне мере сочувствовал принцу-хранителю, чувствуя в нем прирожденного короля, как и сам он, волею судьбы отодвинутого в тень. Около двух месяцев назад на адрес маленькой квартирки Дю Барта, что на углу улицы Волкодавов и переулка ведущего к Королевской библиотеки, принесли письмо. Посыльный успел уйти раньше, чем пришел Дю Барта, но хозяин дома поведал ему о гербе Тайной канцелярии короля на камзоле посланника. С любопытством и недоумением гвардеец вскрыл пакет и, взглянув на подпись, узнал вензель доны Теды.
“Уважаемый шевалье Дю Барта, — писала грозная повелительница замка Этворт, — мне и многим в моём окружении совершенно справедливо кажется, что такой доблестный воин, как Вы, мог бы занять более достойный пост при короле. Например, пост капитана гвардии. Посему я, не спрашивая вашего согласия и не принимая никаких возражений, решила сделать всё возможное для вашего возвышения. Однако, я не обещаю вам этого немедленно или завтра, но будьте уверены, что в вашей судьбе принимают участие. В подтверждении сего, отныне вы будете получать определенное количество золота для соответствующей экипировки и образа жизни. Зная о Вас, со слов наших общих знакомых, как о порядочном человеке не слишком довольным засильем монахов и послушников, и полностью доверяя своим источникам, сообщаю Вам о неком союзе, направленном против тех, кто поддерживает Орден. У меня лишь одна маленькая просьба к вам, шевалье, присмотритесь к принцу-хранителю и по возможности оградите его от неприятностей. О своём решении вы можете сообщить в удобное для вас время и только лично….”
Прочитав послание, Дю Барта некоторое время размышлял. В своей жизни он много воевал и путешествовал. Вершиной его долгой карьеры стала служба в гвардии, блестящем парадном полку. Он был зачислен сюда по рекомендации своего старого командира и соратника короля, настоявшего, что бы Дю Барта попал в столицу и устроил свою жизнь. Но, послужив и пообтершись в коридорах дворца Педью и Гвардейских казармах, шевалье довольно быстро понял – его боевые награды и шрамы не интересовали гвардейское начальство и юнцы, с набитыми деньгами кошелями, гораздо быстрее шли вверх по карьерной лестнице, оставляя его позади. Дон Юмпа, беззастенчиво принимал щедрые дары и возвеличивал отпрысков богатых родителей, а на долю Дю Барта оставлял лишь повседневную службу, смотры амуниции и лошадей, да внеплановые наряды, когда не мог доверять командовать сопливым лейтенантам из-за боязни попасть впросак, доверяя свое спокойствие опыту старого вояки. Отчаявшись хоть как-нибудь продвинуться по службе, Дю Барта давно уже помышлял об отставке и путешествии на север, в страну Варваров. И вот письмо доны Теды все спутало! Его не стали охаживать, как девушку, делать призрачные намеки и излагать суть дела иносказательно, нет. В него выстрелили из пушки. Вот она лестница в небо, Дю Барта! Ступай по ней, не оглядываясь и не держась за перила, шевалье! Конечно же, Дю Барта не был доверчивым юным пажом, и прошло довольно-таки много времени, прежде чем что-то решил для себя. Но нельзя сказать, что его не подталкивали в спину. То и дело возникали щекотливые ситуации, где он вынужден был принимать сторону противоположную Ордену. Например, однажды ему пришлось спасать какого-то фигляра от рассвирепевших братьев, не потерпевших богомерзкого представления на площади Милосердия. Артист кинулся к Дю Барта и молил благородного дона защитить его. В другой раз два дворянина, приверженцы Ордена, затеяли пьяную склоку в таверне “Три креста” с доном Хоррой и вновь Дю Барта пришлось решительно вступиться. Любопытный случай произошел, когда на хозяина дома, где жил Дю Барта, наложил епитимью квартальный брат-ревнитель: якобы, метр Кроум пропустил торжественную службу в церкви и вместо этого предавался мерзкой похоти со своей молоденькой служанкой. Дю Барта решительно не видел причин, отчего бы метру и его подруге, весьма аппетитной, кстати сказать, девице, не предаться похоти, пускай даже и в постный день. Святой Антоний всегда благоволил к …м-м… таким отношениям. И уж если сам святой был не против, то чего стоят злобные и завистливые слова какого-то монаха? Однако орденский служка уязвил метра, а вместе с ним и Дю Барта в самое нежное место — он запретил приготовление мясной пищи и питиё вина в их доме, посадив обитателей на хлеб и воду. Шевалье поначалу воспринял все это как шутку. Но когда вечером к нему пришел дон Хорра, чтобы прочесть свои новые стихи за бутылочкой аарского, а у него эту самую бутылочку, у входа в дом, попытались изъять послушники-наблюдатели, Дю Барта зло плюнул и, ругаясь на чем свет стоит, заявился в дом к квартальному брату. Увидев того за богато накрытым столом, с кружкой эля в руке и обнимающего другой рукой какую-то потаскуху, гвардеец, посчитав ниже своего достоинства обнажать меч, просто набил его сальную физиономию. История имела резонанс. Дошло до брата Кьясса и, тот потребовал суда и наказания, Дон Юмпа громко возмущался и отчитывал Дю Барта, принц-наследник дон Алафо выжидал, его брат, принц Тем, смеялся. Король, поддавшись давлению орденской верхушки, сначала повелел, было, начать расследование, но затем вдруг резко передумал и лишь отмахивался от Кьясса. Поскольку понижать гвардейца было некуда, то его лишили трехмесячного содержания и сделали строгое внушение. Однако в тот же вечер Дю Барта получил ободряющую записку от доны Теды и кошель с золотом, количеством в двое превышающим его потерю.
Из сказанного видно, что после всего случившегося принять её предложение Дю Барта было совсем не трудно, и на одном из Малых приёмов он сделал ей знак. Его тайная “поклонница”, проходя мимо, дала ему понять, что он услышан и когда король проследовал на Совет, дона Теда вернувшись в опустевший зал, попросила лейтенанта, снимавшего посты выделить ей одного гвардейца для сопровождения секретных документов.
— Хотя бы этого! — она показала веером на Дю Барта. Лейтенант естественно повиновался, и они вышли в оранжерею.
— Так вы согласны? — дона Теда посмотрела на идущего рядом с надеждой.
— Да, — кивнул Дю Барта, очарованный её совершенным лицом и улыбкой.
— Я собираю самых лучших людей, — сказала она, и вздохнула, — для очень трудного дела. Я хочу свалить Орден.
— Это будет непросто, — покачал головой гвардеец и вдохнул аромат волшебных духов.
— Вы сумасшедший человек, Дю Барта! Обещайте мне никогда больше так на меня не смотреть. Я люблю другого человека, а ваш взгляд излишне красноречив, — улыбнулась она. — Ну же, обещайте!
И он пообещал, но был донельзя расстроен её проницательностью и умением поставить себя выше низменных страстей, заставить людей не просто любить себя, а преклоняться пред собой. Впрочем, утешением было то, что он не один такой в славном Ааре, кто не просто любил, а боготворил её. И теперь, помимо основной службы, он внимательно следил за Темом, сообразно поручению доны Теды и находил даже некоторое удовольствие в этом. Если Тем и догадывался, то вида не показывал и весьма натурально изобразил гневный взор на Большом приеме и большое огорчение по поводу пьянющего дона Хорры. Но если бы он знал, что именно Дю Барта отрубил следовавший за принцем и доном Матео хвост, когда предыдущим вечером они шли из театра, то возможно и подивился бы его незаметной роли. Гвардеец просто затеял пустячную ссору с кавалером, шедшим по пятам принца и, балансируя на грани дуэли, сумел задержать того, дав возможность Тему спокойно удалиться. А свидание, назначенное доной Локой? Тоже, своего рода, просьба доны Теды. Не лишенное определенной приятности свидание уже почти устроили шпионы в окружении жены принца. Пущенная вскользь фраза об успехах Дю Барта у дам, его героическом прошлом и особенной строптивости в отношении выбора подруги, и, пожалуйста! – дона Лока, изнывая от нетерпения, спешит околдовать благородного дона стишками и показной гордостью. Впрочем, он понимал, что все это политика, поэтому сердце его оставалось холодно, а ум ясен.
— Однако же, где принц? – подумал Дю Барта и вдруг услышал отчаянные крики в комнате Тема. Не медля ни секунды, он кинулся к двери и дон Хорра, мгновенно сбросив с себя сонливость, последовал за другом…
…В комнате шла ожесточенная битва. Тем, зажатый в угол, с трудом отбивался от нападавших и бешено ругался. Дю Барта и Хорра явившиеся на шум, кинулись к нему на помощь, как демоны ада, разя противников направо и налево. Сразу возникло некоторое замешательство и, двое смертельно раненых хрипя, упали на пол.
— Дю Барта! Ко мне! — вскричал запыхавшийся принц, увидев гвардейца.
— Мы тут, ваше высочество! — отозвался тот, вставая рядом с Темом и притягивая к себе за рукав дона Хорру.
— Темновато, — пожаловался дон Хорра.
— Правильно, надо убираться в коридор, — негромко отозвался Дю Барта, — Хорра прикройте принца, а я их задержу.
Глаза постепенно привыкали к полумраку алькова и гвардеец разглядел, по крайней мере, семь сверкающих клинков и одну белую рясу.
— Именем Святого Антония! — воздела рукав ряса, — принц Тем и вы господа, сложите оружие! Для вас всё кончено!
— Отец Жедора! — рявкнул Тем, — что ты там тявкаешь, пёс!?
— Именем короля! — возвестил ревнитель Ордена.
— Короля! Короля!?? — Тем горько рассмеялся, — вы убили короля, свиньи! Король умер – да здравствует король!
И шагнув к кровати, Тем яростным рывком сбросил на пол покрывало укрывавшее мертвое тело. По комнате пронесся возглас изумления. Дю Барта вздрогнул, узнав знакомый царственный профиль Хьюго Правдивого. Хорра пошатнулся и опустил клинок. Тем временем, принц-хранитель, не давая никому опомниться, вытащил из кармана измятый свиток.
— А вот здесь, — он потряс им перед белыми лицами присутствующих, — последняя воля отца и если у тебя хватит духу, монах, то подойди и прочти!
Тишина повисла в комнате и над усопшим, лишь шпаги неярко блистали в тусклом свете масляных ламп. Пожалуй, пауза затягивается, подумал Дю Барта. Возможно там и последняя воля, но и возможно, что Тем просто блефует.
— Я ничего не слышал об этом! — проскрипел отец Жедора, недоверчивый как крыса, — да это и не важно теперь.
— Ах, ты мерзкий выползок! — крикнул Тем, — арестовать его, Дю Барта!
Тренированный слух гвардейца уловил звук взводимой тетивы арбалета и в тот же миг, он рванул Тема на себя и, они покатились по полу.
— Бей! — закричали сразу несколько глоток и на них вновь напали. Хорра, верный друг и наивный поэт, принял на себя сразу три шпаги. Заслоняя Дю Барта и Тема, он дал возможность другу подняться и вытащить принца в коридор, но сам, захлебываясь кровью, упал на пороге. Дю Барта охватила слепая ярость – этот мальчишка должен был жить!
Оттолкнув принца от себя, гвардеец повернулся к проему двери и встретил первого нападавшего смертельным выпадом в сердце. Толкаясь и мешая друг другу, в коридор повалили остальные. Второго он достал, рассекая тому лицо, когда, выдернув шпагу из заваливающегося навзничь трупа, возвращался в позицию.
— Я возьму этих двоих, Дю Барта! — крикнул ему принц, становясь рядом.
— Милейший Ката! — узнавая, наконец, многих, с угрозой произнес Дю Барта, — и вы…, господа! Ни кто из вас отсюда, — он ткнул шпагой в пол, — не уползет!
— Дю Барта! — подал голос кто-то, — остыньте! Нам нужен только принц!
— Я уже не принц, милейший Тадо, я ваш король! — рявкнул принц, совсем как отец, — и посему отвечать все равно вам, орденские прихвостни, придется! Давайте покончим с ними, шевалье!
И Тем ринулся вперед, увлекая за собой Дю Барта. Яростные крики на миг оглушили всех сражающихся, но вопли быстро сменялись предсмертными хрипами и стонами раненых. Двое упали сразу, едва успев понять, что происходит. Дю Барта крутился на месте, как сам дьявол, разя быстро и беспощадно. Дон Ката, успевший занять выгодную позицию за спинами у товарищей, пытался слабо отбиваться, но был буквально приколот к стене страшным ударом шпаги, как большая желтая бабочка. Скользнув ужом под клинками соперников, Дю Барта настиг его и убил. Принц-хранитель быстро расправился с одним из гвардейцев, второго ранил, повалил на пол и, выбив из рук шпагу, прикончил одним ударом. Обернувшись к Дю Барта, Тем увидел, что тот безоружен и два соперника атакуют его одновременно. Принц кинулся к ним и выпадом в спину убил одного. В тот же миг, его товарищ подхватил лежащую рядом шпагу Хорры и, упав на колено, ударил другого в горло. Всё было кончено в минуту.
— А где Жедора? — спросил принц, опираясь на шпагу и осматривая место боя.
— Сбежал, — ответил Дю Барта, склонившись над неподвижным Хоррой.
— О, это опасная тварь! Побежал за помощью, — пробормотал Тем, — что с Хоррой? Жив?
— Нет, принц! — голос Дю Барта дрогнул.
— Тогда отдадим ему салют и пойдемте, шевалье! У нас много дел. Во-первых, нужно разыскать дону Теду и тогда, подняв Этворт, мы успеем придушить Алафо и Кьясса, пока они нас не придушили. Где моя бумага? Завещание отца?
Дю Барта посмотрел на принца и, поднявшись с колен, пожал плечами.
— Когда вы меня дернули я выронил её из рук…В комнату! — лицо Тема исказила гримаса, — надо найти бумагу! В ней наше спасение!
Они вбежали в комнату и, засветив свечи, обшарили все вокруг.
— Дьявол! — крикнул принц-хранитель, сметая со стола драгоценную вазу, — это Жедора, подлец!
— Скорее всего, он! — спокойно сказал Дю Барта, глядя на оплывавшую в подсвечнике свечу.
— Не стойте тут, мы должны его быстро догнать! — рявкнул принц, бросаясь к потайной двери. Однако подле неё он вдруг задержался и, светя себе канделябром, склонился к замку.
— Ключ, Дю Барта! У них был ключ! — поворачивая к гвардейцу помертвевшее лицо, пробормотал принц. — Ты понимаешь, что это значит? Теда предала меня! Она дала им свой ключ!
— Вы уверены, Тем? — подходя ближе, спросил гвардеец.
— Уверен ли я? — переспросил тот, — Вот смотри, эта царапина на ключе сделана лично мною, когда я вытаскивал пробку из металлического сосуда с острова Аш. Мы уезжали с Тедой в лес и, под рукой больше ничего не было, а она очень хотела попробовать то вино! Вот она – женская преданность! — принц сел на край кровати и закрыл лицо руками.
— Поэтому я и сторонюсь их! — сказал ему Дю Барта, отставляя в сторону свечу и проверяя баланс шпаги дона Хорры, которую до сих пор держал в руках, — если только…
— Что? — посмотрел на него принц.
— Если только ключ не отобрали силой, — ответил гвардеец.
— Силой? Ты в своем уме? Кто бы посмел?
— Отец Жедора, например!
— Черт! Дю Барта, но это же значит, что она либо арестована, либо …
— Что будем делать, Тем? — спросил тот, не дав ему сказать самое страшное.
— Не знаю! — крикнул Тем, — теперь не знаю!
Дю Барта вскинул руку, призывая его к тишине, и услышал далекий звук шагов множества сапог.
— Это за нами! — сказал он принцу и бросился закрывать двери. Подпирая створки небольшим столом, гвардеец повысил голос, — надо уходить, Тем! Если она жива, мы сможем помочь ей только если будем свободны, а если с ней что-то другое, то тогда мы заставим заплатить всех…
Принц порывисто вскочил, он снова обрел цель в жизни.
— Да, мой друг, я заставлю их пожалеть, что они на свет родились! И её, если она предала меня!
— Вы любили её? — тихо спросил Дю Барта.
— Да, наверное, — отозвался Тем, вытаскивая из ящиков стола золото и набивая им карманы, — не стойте и кладите её украшения к себе!
— Всё, Дю Барта, уходим через окно! — сказал он, оглядываясь на задрожавшую под ударами дверь. — Второй этаж, но не очень высоко! — добавил принц, распахивая ставни, и проворчал перед тем, как спрыгнуть, — подумать только, мы с вами благородные люди, и как простое ворьё… ночью через окно!
— Я думаю, она была достойна того, что бы её любили! — с непонятной тоской о совершенно чужой ему женщине сказал Дю Барта и шагнул следом….
