— Следите за атасом, — сказал Дильшат, — вдруг Динара Кудайбергеновна выйдет или, еще хуже, Султан Алмазович.

— Тогда нам кранты.

— Это точно.

— Как только услышите, что дверь у вожатых открывается, бегите в туалет — он ближе, чем палата, — учил Вовка.

Наконец, веревка была перерезана, и мы стали понемногу открывать дверь. Тут она так громко заскрипела, что мы все зараз вспотели со страху. Мы замерли на минутку. Вроде все было тихо. Можно было входить. Я медленно подошел к первой попавшейся кровати и только занес руку с пастой, как в палате раздался чей-то испуганный голос:

— Кто тут?!! А?

Мы, налетая друг на друга, выбежали в коридор, сзади в нас полетели башмаки и туфли.

— Козлы! — идентифицировали нас девчонки.

Мы все заскочили в туалет. Минут пять мы напряженно слушали: не проснулся ли кто-нибудь из вожатых. Андрей осторожно выглянул в коридор и махнул нам рукой:

— Пошли!

Мы гуськом прокрались ко второй палате девчонок. О, супер! Дверь была не заперта! Вовка потянулся рукой, чтобы приоткрыть ее, но в этот момент вдруг заскрипела кровать у Султана Алмазовича в комнате, и половина нашей банды чухнула опять в туалет, а половина застыла на месте. Скрип продолжался еще немного, потом прекратился. Пацаны, убежавшие в туалет, вернулись.

— Всё, заходим, — сказал было Вовка, как тут открылась дверь у пацанов, которых мы перемазали до этого, и появился Рафик. Все его лицо было измазано пастой типа индейского бога Кетцалькоатля. Двигался он как лунатик и, кажется, проснулся только наполовину. Рафик остановился, посмотрел на нас в упор, но ощущение было такое, что он нас не видит. Он спал на ходу. Постояв немного, он повернулся и пошел в туалет. Причем, в женский.