Мы сходили на полдник и на ужин. Все свободное время мы носились по лагерю и искали что-нибудь интересное. Таким образом, мы с Вовкой обнаружили: качели и всякие снаряды в глубине сада, по которым немного полазили; душевые кабины с огромными железными баками, в которые мы покидали камни, — получался хороший звук; посмотрели актовый зал, где готовилась дискотека; поймали рыжую кошку, которая, наверно, жила в лагере. Потом прибежал Адиль и рассказал, что на территории лагеря есть заброшенный и заколоченный барак, где когда-то, давным-давно, повесился прапорщик, и теперь туда все боятся ходить. Будто мертвый прапорщик до сих пор бродит там, неуспокоенный.

— Да все это чушь собачья, — заявил Вовка, — привидений не существует.

— А вот спорим, что существуют! — забрызгал слюной Адиль. — Я сам один раз видел у бабушки в подвале. Весь такой лохматый, трясется и мычит как корова: му-му…

— Это, наверное, был твой пьяный дедушка, — предположил я.

— Нет, не дедушка, не дедушка. Мой дедушка был тогда на улице. А это было привидение, клян даю!

— Ладно, ладно, — махнул Вовка рукой, — пойдем посмотрим.

Но тут по лагерю разнеслись странные звуки:

— Хр-р…Фр-р…Ш-ш-ш…Р-раз, два…Раз, два, три…Пиу-пи-и-и…Внимание! Хр-р-р. Внимание, лагерь! Чш-ш-ш…Всем собраться на стадионе на открытие сезона. Повторяю. Фр-р-р, пр-р, всем отрядам пройти на стадион!

Раздался душераздирающий «пиу-у-у-и», потом страшный грохот, как будто кого-то уронили, и колонки умолкли.