-Ты будешь беспокоиться за меня? – Роджер не смог понять интонацию голоса Ассасина – ему показалась в нем скрытая какая-то, даже трепетная надежда… Впрочем, Роджер помнил, что перед ним мужик, перенесший страшное увечье гонщик, и списал все на выпитый виски.
-Буду. Не хочу потерять обещанный куш!
Ассасин резко обернулся и глянул в лицо Роджера – точно, молнией полыхнул.
-Ты сам настаивал на оплате, которая должна меня удовлетворить! – пожал плечами Роджер и как можно беспечнее и обезоруживающе улыбнулся. – Да ладно! Шучу я… Ты запал мне, если не в душу, то в голову. Мне забавно разговаривать с тобой, и я… я хотел бы продолжить общение. В эти три дня, по крайней мере! Так что, постарайся не убиться…
-Я постараюсь.
Когда Ассасин вышел из номера, Роджер подошел к окну и медленно, словно, его кто-то заставлял, глянул вниз, на площадь перед отелем, где одиноко стояла под дождем шикарная машина Ассасина. Застывшие капли покрыли стекло неровным слоем льда, машину трудно было разглядеть, и Роджер подумал о том, как же гонщик поедет сейчас – не видя абсолютно ничего. Может, у него в машине обогрев стекла особый?.. Черная фигура показалась на ступенях, ее движения казались бы странными, если бы не блестевший в свете фонарей лед.
-Черт бы тебя побрал, парень! – пробормотал Роджер. – Лучше бы я ничего не знал…
Ему захотелось отойти от окна и не видеть, как машина поедет по льду, не хотелось чувствовать, как похолодеет сердце от страха, ведь на его глазах Ассасин будет делать то, что категорически запрещено здравым смыслом, инстинктом самосохранения. Но он смотрел, будто, завороженный, как загорелись фары, слушал, как взревел двигатель. Дыхание его замерло невольно, когда с легкой пробуксовкой автомобиль сорвался с места, как вывернул на дорогу, и занос его при этом был столь эффектен, что хоть рекламу снимай!
