Жизнь по ту сторону Атлантики
Город солнечного света из открытых дверей.

Анна сидела на полосатом диване в набитой гостями гостиной двоюродного брата Боба по случаю дня рождения его жены Берни. Анна закончила школу и родители ей позволили приехать на это семейное торжество вместе со своим школьным ухажером Томом на его старенькой шевролюхе-развалюхе. Ехать было не так далеко, всего три мили до соседнего посёлка, но за эти несколько минут они успели сделать пару остановок для объятий и поцелуев в стиле старых фильмов. В этом далёком он Нью Йорка городишке жизнь и текла как в старом добром кино. Родительский дом, бабушки и дедушки на Рождество делают внукам подарки, а на День Благодарения с традиционной индейкой на столе все собираются у дедушек, а кому повезло, то и прадедушек. К сожалению, настоящая жизнь была видна только на экране планшета, который Анна выцыганила у родителей, якобы с ним легче делать уроки. По планшету она общалась и со старшим братом Дрейком, который уехал три года назад в Нью Йорк и пробивался в люди. В последний год вести были наиболее впечатляющими, так как он начал создавать свой музыкальный коллектив, было много творческих споров, но мало выступлений и совсем не было денег за эти выступления. Она сидела на диване в обнимку с Томом, рассчитывая переспать с ним сегодня, но и это её особо не занимало,как и плоский юмор Боба. Она вспоминала названия клубов, где выступал её брат с друзьями, названия улиц в Нижнем Манхеттене и красочные фотографии города дарящего счастье каждому в него входящего.
В голове прокручивался план на ближайшие дни. Она сегодня переспит с Томом последний раз и уедет в мир успеха и улыбок , которые вьются между небоскрёбами города на Гудзоне. Ей не нужен дом в захолустье, она достойна большего, квартиры на Юнион Сквер или на Вест Сайде. Она найдёт работу в приличной компании, а не будет стоять за прилавком как Берни или на кассе в супермаркете как мама. Отец неплохо зарабатывал в своей автомастерской, но что это за жизнь. Нет, нет Дрейк был прав, когда со скандалом уехал в Нью Йорк и пустил там корни. Анна немного выпила и потеряла всякий интерес к происходящему и предалась мечтам.
Когда закончилась вечеринка она не помнила, так же плохо помнила где они с Томом занимались сексом. Были у кого то из его друзей, которые пили и изображали из себя людей достигших каких то высот, а на самом деле только неделю закончивших школу. У Тома было желание уехать учиться математике в Сиракузы, он строил великие планы, но ни разу в них не промелькнуло её имя. Она прекрасно понимала, что на новом месте будут новые девочки, родители которых могут оплатить обучение в университете и школьная любовь Тома испарится после первого студенческого застолья. Анна не представляла чем конкретно будет заниматься в Нью Йорке и вообще в жизни, у неё не было “светлой мечты”, а только желание осчастливить мир своим присутствием.
Вернулась она в реальный мир утром за завтраком у себя дома. Папа принимал душ перед началом работы, был весел и энергичен, маме надо на работу во вторую смену и она ходила по дому в пижаме и с неприбранной головой.
— О Боже,- вздохнула Анна, — моё будущее в этой дыре.
Мать не расслышала дочкины слова, оглянулась и спросила:
— Анна, ты что то сказала.
-Мама, я хочу поехать в Нью Йорк и навестить Дрейка, я по нему соскучилась.
Мать охнула и слёзы накатились у неё на глаза. Вошёл в кухню папа, он слышал слова дочери и не стал её отговаривать:
— Поезжай дочка, навести брата, посмотри своими глазами на тамошнюю жизнь. Заодно отдохнёшь после экзаменов. Училась ты хорошо и заслужила отдых, я тебе дам достаточно денег, чтобы тебе не просить у Дрейка на стаканчик кофе.
Анна кинулась отцу на шею и повизгивала от радости, потом обняла маму и стала уверять, что её в Нью Йорке никто не скушает, она достаточно взрослая, чтобы отличить хорошего человека от плохого.
— Дени, она не вернётся,- сказала мама.
— Это её выбор Сью и не надо ей мешать.
— Это всё из-за АйПада, который ты ей купил, она с ним не расстается и живёт рекламой больших фирм, музыкой и враньём Дрейка. У нас тоже все модные товары можно купить на моле или по интернету.
— Сью, не ворчи. Мы вырастили двоих детей, они хорошие, теперь будем жить друг для друга, ты же знаешь, как я тебя люблю.
— Знаю Дени, но будет ли кто так её так любить в Нью Йорке?
— Так нет, а по другому не исключено. Там проживает 8 миллионов человек, найдёт себе по душе, не беспокойся. А не найдёт вернётся домой, мы ей всегда рады будем.
Манхеттен встретил Анну тёплой погодой и нахальным водителем такси, пакистанец не соизволил оторвать свою задницу от сидения , а просто нажатием на кнопку открыл багажник. Предлагая ей самой положить тяжёлую сумку в чрево автомобиля. Ехать было недалеко, но громкая пакистанская музыка ей успела надоесть, да и счётчик удивил своими показаниями, хотя на Пенн Стейшн он показывал нули. Откуда провинциалке знать, что громкостью радио накручивают показания электронного счётчика. При расчёте он её ещё раз нагрел. Показал пальцем на терминал оплаты кредиткой, понимая, что у столь юной особы карточки нет. Анна сказала, что у неё только наличные и пакистанец неохотно согласился их принять, сказав, что бы дала точную сумму, так как сдачи нет и показал на плотный пакет копий квитанций оплаты кредитными карточками. Пришлось отдать ему полуторную оплату и даже при таком нагреве он не помог ей достать из багажника сумку, а просто нажал кнопку и девушка сама пыжилась позади машины. Когда достала со злостью хлопнула крышкой багажника и пак не поворачивая головы уехал. Она понимала, что её нагрели и хорошо нагрели, но ничего поделать не могла.
— Больше не буду ездить на такси,- сказала она сама себе.
Если бы Анна знала, что кто то на Небе услышал это искреннее желание и выполнил его. Ей ещё долго не пришлось ездить на такси, небрежно поднимать руку стоя на Парк авеню, даже не глядя, что за машина к тебе устремляется. Бросать пару слов с указанием куда ехать и видеть масляные глаза водителя получившего приличные чаевые. Кино есть кино, а жизнь есть жизнь и они очень непохожи друг на друга даже если тебя занесло на Парк авеню в Манхеттене.
Анна стояла с большой сумкой на тротуаре и смотрела по сторонам. Она помнила эти здания по фотографиям брата. Сохо, район богемы, её брат тоже тут снимает квартиру, он музыкант и она будет жить в Сохо, ходить по бутикам, дружить с талантливыми молодыми людьми, а потом сама раскроется, как весенний цветок, её будут узнавать на улице, приглашать в кафе за столик, просто так, без всякой оплаты, чтобы потом выставить в витрине её фотографию рядом с хозяином.
-Мечты сбываются только у мечтающих, -сказала она сама себе,- кто не мечтает стоит на кассе или за прилавком.
Мимо неё торопливо шли люди и никто не обращал на неё внимания, просто обходили стороной сумку занимающую половину ширины тротуара, и вежливо произносили
— Ай эм сорри.
Это не она им мешала идти, а они мешали ей мечтать. Люди шли мимо и не смотрели ей в глаза, как будто боялись, что она задаст вопрос, а они не смогут на него ответить. Наконец стояние на одном месте ей надоело и она стала искать глазами нужный ей номер дома. Он оказался на другой стороне улицы. Родители известили Дрейка о её приезде и oн наверное уже подготовил ей встречу, ведь они всегда были дружны, хотя мог бы встретить и на вокзале. Скорее всего он занят на репетиции или сочинением нот, а она уже взрослая и пару миль на такси сможет без няньки проехать.
Aнна дотащила сумку до нужной двери и собралась нажать кнопку звонка, но услышала, что за дверью идёт разговор двух мужчин на повышенных тонах. Судя по голосу, один из них её брат и он сильно сердится. О сути спора она не имела понятия. Открывается дверь и появляется взволнованный разговором молодой человек. Он уставился на Анну, потом спохватился и сказал в открытую дверь
— Кажется твоя сестра приехала.
Анна закивала в ответ догадливому молодому человеку и он сказал:
— Не стой Анна за порогом, проходи в комнату.
После этих слов он спокойно попрощался и побежал по лестнице не став вызывать лифт. Появился Дрейк, махнул ей рукой, мол заходи, но до сумки не притронулся. Это немного покоробило сестру. Она втащила в узкий дверной проём свой багаж и осмотрела квартиру. Дом родителей не был обставлен богато, а тут и вовсе прогрессирующий минимализм и на стене подвешен на крюк старый и местами ржавый велосипед.
— Садись на диван,- сказал Дрейк,-и стал в высокие стаканы наливать сок со льдом. Кухонька была сделана с претензией на бар. Диван оказался сильно просиженным, но она удобно устроилась подобрав ноги.
— А кто это был, Дрейк?
Вопрос не застал брата врасплох , он давно готовил на него ответ, но тут решил не умничать и выпалил:
— Анна, я гей, а это мой мой бойфренд.
Анна вроде как не осознала его слова, с интересом посмотрела по стенам и заметила две гитары в углу:
— Он тоже музыкант?
— Скорее продюсер.
Она видела в телепередачах продюсеров, но они были дородные , одеты прилично и бриты. Продюсер брата на них ничем не походил.
— Вы вместе проживаете?
— Да, мы спим в маленькой комнате, там тоже раздвижной диван. Так ты там будешь, а мы здесь в большой комнате, к сожалению ванная комната одна в квартире.
-Ничего страшного, у нас дома, как ты помнишь, тоже одна ванная комната. Я могу брать велосипед покататься?
— Да, конечно, это наш общий транспорт, так называемого “зелёного “ типа.
— Я заметила, когда ехала в такси массу людей на гоночных велосипедах с рюкзаками.
— Это доставка срочной корреспонденции.
— А по интернету разве нельзя?
— Можно но не всё. Они доставляют оригиналы минут за сорок в любую точку сити, например рисунки, чертежи, документы на подпись. Огромный бизнес.
— Перед моим приходом у вас был творческий спор?
— Нет, я его приревновал. Тебя не шокирует, что я гей?
— Неожиданно, конечно, но ты для меня в первую очередь брат, а как зовут твоего друга ?
— Жак, он из Канады.
Анна поднялась с дивана и присела на кресло рядом с братом.
— Дрейк, папа дал мне денег, чтобы я не просила у тебя на стаканчик кофе, хочешь я поделюсь с тобой?
— Спасибо Анна, пока у нас с Жаком есть деньги, не много, но есть. Будет поджимать я у тебя попрошу. Зря не трать, их заработать очень трудно.
— Я уже поняла.
— Ты разочарована?
— Нет, я осмотрюсь немного и поищу работу.
— А где ты сейчас выступаешь?
— Мы играем джаз в гей клубе
— Армстронг, Эллингтон?
— Нет, свой гей джаз.
— Я могу туда с тобой пойти?
— Конечно, заведение открыто для всех любителей джаза, но в основном это геи.
Ты с Томом порвала отношения?
— Да, он собрался в Сиракузы и сказал, что занятия будут отнимать много времени и сил и он не сможет часто меня навещать, а вот приезжать к себе не предложил.
— У тебя были на него планы?
— У меня был один только план после твоего отъезда, уехать из Пайнвиль без скандала и он удался. Папа меня понял.
— Папа мне втихаря от мамы всегда денег подкидывал, пока я не устроился на эту работу, он нас любит.
— И маму тоже.
— Для их времени это нормально, для нашего жить без мечты есть дно жизни.
— У них была мечта Дрейк, собственный дом и двое детей. Когда мы устроимся хорошо, то приедем к ним на День Благодарения, они будут рады. Я хочу покататься на велосипеде.
— Вот твои ключи от дома, осторожней будь, здесь таксисты чумные.
— Уже узнала, не сяду больше в эту жёлтую кабину унижения.
— Просто мы бедны, Анна, а бедных и в Пайнвиль не жалуют.
Не прошло и пяти минут, как девушка спустила велосипед по лестнице и покатила в сторону набережной. Она не особо задумывалась над словам брата о том, что в Нью Йорке трудно заработать деньги и не потому, что их мало платят, а потому, что в этом городе их платят только талантливым или усердным. Даже приготовление лепёшки для пиццы делается артистично, с подкидыванием листа теста в воздух, забавными жестами, шутками и улыбкой и так до самой поздней ночи. Просто хорошо делать работу здесь мало, конкуренты проглотят или посетители не станут платить хорошую цену за хорошую продукцию без бесплатного развлечения.
Недалеко от Канал стрит она остановилась у лоточника и купила себе за пятёрку очки от яркого летнего солнца с эмблемой Версаче. Анна понимала, что они поддельные, но голова медузы на дужках была вожделением с детства. Она почитала себя неотразимой в таких очках , вставила в ушки беленькие маленькие наушники, кокетливо зажала длинный проводок губами и покатила дальше.
Молоденькая провинциалка в шортиках из Волмарта, с очками за пятёрку и теннисных тапочках запарковала ржавый велосипед у окна адвокатской конторы, где было вывешено объявление о свободной позиции для работе на телефоне с добавлением мелким шрифтом, что размер зарплаты зависит от опыта. У меня нет опыта, сказала она сама себе, я соглашусь на маленькую зарплату, а потом мне её поднимут со временем, отвечать на телефонные звонки не проблема. Это здесь полно иммигрантов с плохим произношением, а она здесь родилась и ей красиво выражать мысли не в тягость. К тому же она увлекается написанием баллад и словарный запас её много шире требуемого для сдачи экзамена в школе. Она нажала кнопку звонка и из динамика раздался вежливый голос:
— Кто вы и чем могу я быть вам полезна?
В Пайнвиль просто стучали в дверь и заглядывали и сидящий за дверью попросту кивал головой и спрашивал
— Как дела, за чем пришла,- а тут даже дверь не открывают. Под потолком мигала красным огоньком лампочка камеры наружного наблюдения. Ана её заметила,подняла голову вверх, помахала рукой и сказала
— Привет, я по объявлению на счёт работы.
— Спасибо за интерес к нашему объявлению,-продолжил вещать вежливый голос из динамика,- обратите внимание на указанный номер телефона, позвоните и мы договоримся о времени встречи, посещение бизнеса возможно только по предварительной договоренности, желаю вам хорошего дня.
Анна разозлилась и буркнула
— Нужны вы мне, звать будете, не пойду.
История повторялась с вариациями, никто даже на порог не пускал. Предлагали перезвонить в другой раз и пройти интервью по телефону, заполнить анкету по интернету на сайте, который указан в объявлении, хозяин отсутствует и когда вернётся неизвестно, знает ли она дресс код фирмы и есть ли у неё материальная возможность его поддерживать. Но добило её агенство по устройству на работу. За заполнение их анкеты они требовали 35 долларов, за каждое назначенное интервью 25 долларов и после устройства на работу трёхнедельная зарплата перечислялась им, причём заработанное они ей выплачивали сами, так как она считалась у них в штате, а не в фирме где работала.
К концу второй недели у неё начался нервный срыв. Денег на посещение психотерапевта, разумеется, не было. Она целыми днями сидела на скамейке в парке на Юнион Сквер с полным безразличием ко всему. Не брали даже поломойкой в ресторан, а уборщица в офисах должна иметь документ об окончании соответствующих курсов и быть направлена агентством. Если бы не брат, то она сошла бы с ума. Однажды к ней подошли трое . Две женщины лет пятидесяти и пожилой мужчина. Они представились сотрудниками благотворительной организации по психологической помощи горожанам. Она сначала не поняла кто они и что ей говорят. Потом до неё дошло и она согласилась присутствовать на сеансе самопомощи общества, работа которого ведётся на основе анонимности.
— Ок, докатилась, знала бы мама. Тут анонимные алкоголики, анонимные наркоманы, анонимные неудачники, анонимные нищие музыканты и поэты на каждом углу. Неанонимные на обложках журналов и на экранах телевизоров рассказывают сказки о своём взлёте к миллионным гонорарам. Одни начинали чуть не с панели, жили в подвалах, но имели мечту и последовательно к ней шли, вторая группа счастливцев за минуту до суицида получала письмо от редактора или продюсера и жизнь становилась сказкой наяву. Третьи предлагали свои книги и видеозаписи , как быть востребованном на рынке труда. На следующий день она посетила собрание анонимных неудачников. Они делились своими горестями и знакомились друг с другом, вместе проводили свободное время, чтобы не сорваться. Почти все они работали и не на плохих работах, с её точки зрения, но нуждались в психологической помощи, так как не могли себе позволить посещение консультаций медика. Все были вежливы друг с другом, но в душу не лезли и в друзья не набивались. За три месяца никто не стал счастливым, но и не потерял работы, да и никто работы не нашёл. Цель деятельности группы в предохранении людей от суицида.
На одном из вечеров в джаз клубе она познакомилась с молодым человеком. Он не был гей, а любитель джаза. Парень к ней не приставал, но интерес проявлял. Даже познакомился с братом и присутствовал на репетициях. Как то он пригласил её на вечеринку к себе домой, а жил он за городом. Она согласилась, так как парень пригласил и друзей брата поиграть на вечере за приличную оплату. Он оказался богатым от рождения, дом имел бассейн с подогревом и все там плескались после концерта и изрядной выпивки. На его предложение стать его подружкой она после раздумий отказалась, она приехала пробиваться в этом городе своим трудом, а не лежать голой в чужом бассейне. Парень не обиделся, но эту ночь вся компания ночевала у него, а Анна в спальне хозяина. Утром после пробуждения он её спросил, не согласится ли она выйти за него замуж, на что она ответила, возможно позже, когда его узнает поближе, а сейчас у неё болит голова от выпитого. Позже так и не наступило, так как она не соглашалась с ним встречаться. Почему она и сама не знает. Они иногда виделись в джаз клубе и здоровались как друзья, но не более. Парень подружился с братом и даже иногда играл в их команде, но предложений о близости не делал. Нет, так и нет, насильно мил не будешь. Она ни о чём не жалела, а писала дома грустные баллады и пела под гитару.
В газете Виллидж Войс она наткнулась на объявление поэтического клуба и вечером туда пошла. Там авторы со сцены читали свои стихи и пели песни. Она поинтересовалась кто они такие. Ей сказали, что хозяин заведения сам отбирает таланты, а некоторым даже платит за выступление. Составляется программа вечера и просто из зала к микрофону не подпустят. Она с удовольствием провела время, но пришлось немного раскошелиться, бесплатных клубов и баров не бывает. Когда гости стали расходиться она подошла к распорядителю дел на сцене и попросила устроить ей встречу с хозяином. Этот мужчина и оказался хозяином. Он её выслушал и сказал, что не против, но платить ей ничего не будет, его прибыль не с билетов, а с продажи пива и алкоголя в баре. Посетители знают всех выступающих и в чьи дни выручка много выше обычной получают от него две три десятки. Самые популярные чтецы имеют шестьдесят долларов за вечер. Сам он не богат, просто таким образом поддерживает начинающие таланты.
— Есть ли у вас другая работа, я могу убирать и стоять за кассой в баре.
— Чтобы стоять за кассой надо уметь делать коктейли,а для этого следует окончить школу бар тендеров. Без документа об её окончании на работу за стойкой не берут. А убираю вечером я сам, как и сам утром расставляю стулья по местам.
— А не могли бы меня кому-нибудь порекомендовать на любую работу.
— Давно в городе?
— С полгода, никто даже не разговаривает человеческим языком, как вы. Без окончания колледжа все двери закрыты, а где открыты работают нелегалы.
-У кого ты живёшь?
— У брата.
— Он чем занимается?
— Сколотил команду и выступают в джаз клубе геев.
-Он голубой?
— Да.
— Хорошо зарабатывает?
— Раз в неделю, не более,чем жы платите. Его друг развозкой почты на велосипеде подрабатывает, так бы давно выгнали из квартиры за неуплату.
— Приведи его ко мне завтра. Ты видела, что зал не забит до отказа, попробуем его команду несколько раз, разумеется без оплаты и посмотрим выручку. Если возрастёт, то я ему предоставлю время на сцене, гей джаз интересное направление. Ты тоже девочка , принеси гитару, проверим как тебя будут принимать посетители. Что то я заболтался с тобой, мне пора идти. Слушай, вот тебе десятка и швабра, по быстрому помой пол ,а стулья оставь на столе перевёрнутыми, утром я пол ещё раз пройду с Фибризом, он запах пива отбивает. После окончания на пульте охраны наберешь 2-4-6-8 и быстро захлопнешь дверь, жду тебя с братом после двенадцати для обсуждения деталей. Чао.
— Спасибо вам.
— Не стоит, сам так начинал.
Анна не торопилась и убирала на совесть, протёрла ножки стульев, вымыла стойку бара и отполировала краны. Когда закончила присела и поплакала немного. Она не то, чтобы стала взрослой, а стала умудрённой не по возрасту. Домой брела пешком и пришла ближе к утру.
Дрейк и Жак не спали и волновались за неё. Она о них забыла, шла и сочиняла очередную, самую грустную из всех своих баллад. Шла и плакала пока сочиняла. Когда она открыла дверь оба парня стояли посередине комнаты и вопросительно на неё смотрели.
— Я была в поэтическом клубе и мне дали десятку за уборку зала. Вот тебе Дрейк мой первый творческий заработок,- и положила купюру на стойку в кухне. Завтра после полудня хозяин хочет с тобой встретиться и, может быть, даст вам поиграть на сцене несколько раз, разумеется без оплаты, а там будет видно, мне тоже сказал принести гитару, чтобы послушать мои баллады, пока, я хочу спать.
В полдень брат с сестрой были у дверей клуба поэтов. Хозяин задержался на десять минут и они стояли перед закрытой дверью. Когда мужчина появился, то извинился за опоздание, сославшись на домашние проблемы. Пригласил брата в свой кабинет, а Анне показал глазами на швабру и на концентрат Фибриза и попросил привести пол в божеский вид, чтобы запах алкоголя и пива не бил в ноздри. Анна надела перчатки и принялась за работу, вынесла во двор мусор и протёрла мокрой тряпкой входные двери, потом помыла стёкла снаружи. Хозяин с братом долго разговаривал , у команды были свои почитатели и брат собрался их сюда перетащить со временем. Плюс приятель, баловень судьбы и временный член его джаз банды имел кучу друзей, таких же бездельников с деньгами, но хороших парней и девчат, которые бы согласились посмотреть новое для них шоу за бутылкой пива или стопкой виски. Оба были удовлетворены встречей. Вышли с улыбающимися лицами. Хозяин клуба оглядел помещение, прошёлся вдоль стойки бара, погладил отполированные ручки двери о оценил чистоту стёкол. Всё было сделано добровольно, без указаний и понуканий.
— Пока Дрейк, был рад познакомиться. У тебя хорошая сестра. Оставь её пока здесь, я попрошу её приготовить перекусить, а потом послушаю её баллады. Ты говоришь она отдала тебе десятку?
— Да, сэр.
— Вот тебе ещё двадцать, за её утреннюю уборку, хорошая девочка, пожалуй я её начну сегодня учить работе в зале, без оплаты разумеется. Оплата только за уборку. Анна, в конце вечера покажешь мне сколько чаевых тебе дали посетители, что бы я определил, насколько они довольны твоей работой. Не смущайся, я на них не претендую, это твои заработанные деньги. У меня нет лишних средств держать официанток на зарплате.
Мистер Бакли, так звали хозяина клуба, через три дня включил в программу группу Дрейка, потом через два дня ещё раз. Прибыль возросла за счёт новых посетителей друзей Дрейка. Отдавать отдельный вечер музыкантам было рискованно, можно потерять постоянных любителей поэзии, но принимали они его тепло. И порешили они с Дрейком делать музыкальные паузы после двух-трёх выступлений поэтов, а так же аккомпанемент певцам, а то многие не играли, а бренчали на гитарах, которые даже никто не настраивал.
Анна продолжала заниматься уборкой и работой в зале. По утру она репетировала в одиночестве, подбирала репертуар под вкусы посетителей. Получала хорошие чаевые, а вечером показав их мистеру Бакли играла ему новые сочинения. Бакли был опытный продюсер и выбрал удачный момент, когда Анну уже все знали, привыкли к ней, группа брата выступала почти каждый день и вечера стали веселее. Вот он и объявил, что будет выступать со своими балладами Анна и её брат Дрейк будет ей делать аккомпанемент. Выступление прошло удачно. Анна после выступления опять надела передник и приступила к работе в зале. Чаевых дали заметно больше и она радостная показала их мистеру Бакли. Брат со своими артистами уже получал небольшую плату за каждое выступление и Жак развил бурную деятельность по привлечению новых посетителей клуба, плюс написал заметку в газету Виллидж Войс. Популярность клуба слегка повысилась, очереди на входе не было, но большинство мест в зале были заняты посетителями.
Как то появился Бакли младший. Джан был сыном от первого и последнего брака. Семья распалась быстро, но отец не терял связи с сыном. Джан вертелся в сфере звукозаписи и по настоянию отца выбрал время послушать баллады. Сын ему честно сказал, что баллады отличные и аккомпанемент чудесный, но товар покупать не будут. Такой жанр не для нынешних укуренных полудурков. Он их постарается воткнуть в какой нибудь концерт в музее с трансляцией на PBS. Там люди традиционного понимания культуры, а не а почитатели жоповихляния на сцене. Денег они много не платят, а вот записать видео диск и продать по ТВ во время передачи они могут. Просто аудиозапись не интересна, девушка сама часть баллады и её выражение лица и движения рук впечатляют более слов.
Через пол года такой случай представился, много репетировали, с Анной и Дрейком работали профессионалы телевидения и Джан выжимал из всех последние силы. Для него это тоже было важное событие и он упустить шанс не хотел. На сам концерт Анна пригласила отца и мать. Отец был в восторге от успехов детей, а мать плакала весь концерт. Счётчик на экране огромного телевизора в студии начал быстро крутиться , показывая количество купленных дисков. Джан потирал руки. У него возникла идея турне дуэта по евангелистким общинам южных штатов. Надо немного поменять тематику баллад, совсем чуток и они будут изюминкой на трёх всеамериканских христианских телеканалах. Будут выступать в залах на 30-40 тысяч благодарных и отзывчивых на доброе слово участников публичных богослужений.
-Да, мой папа умеет открывать таланты,-сказал Джан вслух,- и чего матери не жилось с ним?
После успешного выступления у Анны на ток шоу ведущий телеканала попросил её коротко рассказать о пути к успеху. Она ответила, что было как у всех, очень тяжело, даже посещала группу социальной поддержки, с неверием читала рассказы об успехах, думала это сказки. Оказалось, что это не сказки. Просто Нью Йорк это город мечтателей, самый сказочный город мира, где в последний момент перед полным отчаянием, открываются все двери из которых струится солнечный свет, надо только дождаться этого момента, а не становиться как все.
От себя добавлю, что если у вас пока нет мечты, а есть желание её иметь, вам надо ехать в Нью Йорк. Вы её здесь найдёте, потом будет трудный путь к её достижению. Не покидайте Нью Йорк на пол дороге, вы покидаете самого себя, покидаете свою мечту, станете таким как все и никогда не увидите лучезарного света из миллионов открытых дверей.