« Мир Тайгара » Глава 9. Дела на площади

На площади показались две группы. Охотники и рабочие.

— О! Мои хорошие! Ребята, мужики! Я здесь! – Ютка подняла руки и помахала. — Доброго утра всем! Я посмотрела мир. Дала отдохнуть вам от меня и себе от вас и теперь снова полна сил вершить дела добрые и кошмарно справедливые!

Около четырех десятков глоток ответил ей нестройным приветствием.

— И сегодня, в честь моего возвращения, я кое-что исправила. Четверо, кто пойдет знакомится с бобрами — в сторону. И четыре охотника с ними, — небольшая группа отделились. – Остальные охотники – будете беречь рабочих на золотодобыче. Мы же должны выполнять государственный план.

— А как же дичь, Ютка?

— Да!

— А как же охота?

— Что мы будем есть ?

— А вы что, прямо много мяса последнее время приносите?! Прямо пожрать всем хватает?! Прямо свежатинки?!  – перекричав начавшийся ропот рыкнула Ютка. – Ну, вот ты, голосистый. Дядюшка Шап, скажи мне, сколько ты оленей подстрелил с тех пор, как двух ваших товарищей разгрызли на кусочки?

— Оленей?

— Именно! Сколько вепрей завалил? Медведя хоть одного видели? Хоть что-нибудь крупнее ушастого?

— Ну видели! Видели! – отозвался один молодой. Парня звали Болж, он был сыном Логоса.

— А чего не прибил?! Я вот что-то не заметила у складов оленью тушу. Из далека смотрел?  Понравилось слюни пускать? Пока твоего отца на части рвали?!

Пацан заткнулся. Охотники помрачнели. Вопрос звонкой оплеухой заставил их вспомнить, что все последние дни они только и делали, что искали. Попадалось не больше пары птиц и столько же зайцев да белок. А этим разве накормишь деревню? Последнее время они только теряли людей и не приносили считай никакой дичи.

— С охотой пока повременим. Вот, что я хочу сказать. Стало слишком опасно. Пока. Но я разберусь с этой проблемой. Дайте только несколько дней. С собой я привела настоящего воина из дальних стран, спасла ему жизнь. Так что он мне обязан и останется помогать. Он легко ломает хребты и, словно шарики из теста, мнет черепа этих монстров. Может, он и нас научит, как с ними бороться. А пока — никакой охоты. На золотодобычу твари не сунуться, это территория златоедов. Я думаю, никому не стоит объяснять причины, почему двумордые туда не полезут, а вы сможете спокойно не давать никому из рабочих умереть! Вот ты, Болж, сын Логоса, знаешь сколько бедолаг, не умеющих держать в руках лук, погибло от лап таких слабых и неопасных, как вы все считаете, златоедов?

— Нет… — охотники нахмурились. Кто-то опустил глаза. Кто-то знал. А другие готовились к худшему.

— Пятеро! Пять отличных ребят! Пять семей осталась без отцов и матерей, без сестер и братьев. Поэтому охрана рабочих – ваша сегодняшняя задача. И чтоб все живыми вернулись, ясно мужики?!

Она увидела кивки, услышала негромкие «да», решительные «сделаем», увидела сдержанные улыбки. Взрослые мужики радовались, что мелкая девчонка наконец вернулась на свой привычный пост. Целую неделю без нее – это оказалось так тяжело, что никто из них и предположить не мог, на сколько все может стать плохо. А ведь совсем недавно кто-то даже сомневался в ее действиях и не воспринимал в серьез.

— Мужики, да у меня дочь ее возраста! Смышленая, но такие глупости иногда говорит!

— Как ребенок может руководить деревней? Это же бред. Куда город смотрит?

— Куда делся старейшина Зжинар? Почему баба Млаша не заняла его место?

Вот такие разговоры обычно ходили по деревне, особенно меж охотников. Некоторые из них считали себя выше прочих деревенских. Хотя их лидер при малейшей возможности пресекал подобные настроения, и старался разруливать все возникающие конфликты прежде, чем они доходили до старейшины. Слышала она о них только как о «интересных историях» вечерами в таверне Налина.

А сейчас сомнения в том, что им нужна Ютка, испарились из самой горячей головы. Этому во многом поспособствовали слова и действия бабы Млаши. Они просили, они умоляли. Но злобная старуха-целительница плевать хотела.

А потом еще эта попытка подвинуть власть. Теперь, когда Ютка вернулась, никто не станет спорить, что она старейшина, но и Эзгар уже от своих слов и действий не откажется. Хотел бы может, да не получится.

Ютка кивнула Бонгосу:

— Отлично, — и собралась было подойти к группе, что отправлялась к бобрам, но ее остановил крик молодого Болжа:

— Постой, старейшина! А правда, что тела погибших ты сказала сжигать?!

— Правда! Правда, черт побери! – Ютка совершенно неожиданно для себя взвилась, отдавшись бесконтрольному порыву ярости. – Да! Всех сжигать к чертовой матери! Сжигать и точка! И я не собираюсь это обсуждать с кем бы то ни было! Все тела сжечь! Сжечь дотла! А пепел и золу втоптать в землю! И никаких жалостливых аргументов вроде: «А куда нам ходить цветочки относить»… — и прочее! – она словно взбешенная фурия наступала на решительно настроенного паренька. Однако с каждым шагом Ютки его решимость куда-то утекала, и он делал шажок назад. – Или ты хочешь, чтобы твой отец всю деревню сожрал?! Ты на стороне мертвецов?! Тогда я лично немедленно проломлю тебе голову! Или тебе хочется убить папочку во второй раз?! А?! Потому что именно ты будешь тем, кому придется размозжить череп Логоса, если он вдруг сейчас восстал из-под простыни в твоем доме и принялся есть твою мать и сестер! То есть ты грёбаный урод, которому нравиться мучить своего неупокоенного отца?! Так получается?! Ты больной ублюдок?! Тогда я сломаю тебе хребет, а ноги затолкаю в глотку, мальчишка! Все тела сжечь! Сжечь! И впредь только сжигать! Всем ясно?! – это она рыкнула уже обращаясь к оторопевшим мужикам. – Я не допущу повторения истории с кладбищем! Я сотню раз вам об этом говорила, тупые вы чурки! Сотню раз предупреждала, что ваши предки однажды восстанут и придут отведать мяса своих детей! Много раз говорила! А теперь меня какой-то пацан смеет спрашивать надо ли сжигать тела?! Надо! Надо и точка! Кончено, я сказала! Этот вопрос закрыт и больше обсужденью не подлежит! А психов, которые на столько ненавидят своих отцов, что не желают им спокойной загробной жизни я буду кончать сама! Закапывать и кончать снова! Снова и снова! Пока до вас не дойдет, что в нашем мире могилы должны быть пустыми! ЯСНО?!

Гробовая тишина зависла над деревенской площадью. Заткнулись даже птицы. Болж с оторопью и детским непониманием в глазах, при своих полных девятнадцати годах, смотрел на Ютку с ненавистью.

— Ты ни черта не понимаешь! Ребенок, как ты, не может быть старейшиной деревни! – наконец крикнул он.

Ютка сплюнула в пыль.

— В пеленки сосунка. Остальные – за работу.

— Стой! Я тебе не сосунок! Ты! Ты не человек! – Болж кинулся вперед, но его перехватил Бонгос, легко удерживая парня на весу и что-то вкрадчиво и проникновенно на ухо бормоча.

Мужики медленно двинулись к западной дороге, что тянулась вдоль реки. Их путь лежал на Юго-Запад, мимо кожевни и мельницы, но не далеко. Буквально с пару километров.

— Бонгос, — остановилась Ютка.

— Что? – радом с ним рыдал Болж.

— Осторожней там. Будет совсем плохо – бегите.

— Само собой, старейшина, — кивнул глава охотников и взяв парня за шкирку мощно встряхнул. Тот припал на колено. Следом Бонгос отвесил парню тяжелого пинка, придавая ускорения в нужном направлении, и зашагал следом. Утро началось бодро.

Рядом с восьмеркой, что должна была отправиться вверх по течению реки, в сторону противоположную золотодобытчикам, стоял Такли и что-то им говорил. Ютка заслышала часть его слов:

— Ну все, парни, я в вас верю. Инструмент не ломать, порву, сами знаете. На тех пятерых я беду накликал, ибо нефиг. Так что поаккуратнее. А вы повнимательнее.

— Конечно, Такли, не переживай ты за свои топоры. Вернем в целости, — натужно усмехнулся один из рабочих. Громадный детина с могучей мускулатурой и такими же внушительным брюхом. Охотник с небольшой аккуратной бородой, что стоял рядом с ним и явно вознамерился охранять парня в ходе операции по устранению бобров, выглядел на фоне здоровяка пигмеем.

— И удачи парни. Там все-таки лес начинается. Берегите себя. Если что в воду – и вплавь.

— Именно, — подтвердила Ютка. – При малейшей опасности – бежать. Никакого героизма, вроде: «Я в одиночку с двумордым справлюсь». Не справитесь. Не надейтесь.

Охотники подтвердили понимание и величину опасности. Рабочие мужики промолчали.

— Там, на сколько я поняла, плотины, домики бобровые, вся ерунда. Видимо, на том участке леса мало сатунов растет, коли бобры себе зубы еще не обломали. А это плохо. Что мы, зря для их племени весь восточный берег мягкокорыми деревьями усадили? Не зря. Поэтому гадов маслянистых за шкирку и к нам в пруд. Уровень воды тут нормальный, с ними договоримся. После выселения, все их постройки под снос. Мы здесь сети установим, так что мусор весь по реке сплавляйте. Но бобров в воду не кидать. Ясно? На руки и бегом по берегу. Стресс для зверушек, конечно, но что поделаешь. Переезд — всегда стресс.

— Ясно, старейшина.

— Про белок и всякую мелочь не забывайте, — обращаясь к охотникам. – Потери недопустимы. От двумордых бежать, но, если есть шанс – валить гадов и в реку.

Ютка дождалась кивков.

— Ладно, успеха и вам парни. Да сберегут вас Ушедшие Боги.

Молча небольшой отряд отправился вслед за первым. На площади остались только Такли и Ютка.

— Ну, ты не меняешься. Хоть неделю тебе дай, хоть месяц. Парень-то молодой, отец у него погиб. Почитай каждый день труп его видит. Все семейство на нем. Тяжело ему.

— Понимаю. Но отказываюсь жалеть. Такли, в этом вопросе не должно быть «а правда ты сказала…» Правда! Да, правда! У нас, конечно, демократия и все такое. Но я люблю монархию.

Такли зашагал к хижинам рыбаков.

— Пойду скажу поставить сети, ваша светлость, — на ходу шутливо склонившись, он выпрямился и запнулся о собственные ноги. Однако сумел удержаться, выправился и снова вернул шагам размеренность, быстроту и неспешность.

Ютка уже не видела всего этого, потому как решительно направлялась в таверну. Там она рассчитывала услышать подробнее о наемниках, о которых упомянула тетя Моля и про то, о чем умолчал Имран. Есть у этого старого торговца особенность – своих не сдавать никому и не под каким предлогом. Ютка видела, что ему не приятно, когда она упомянула про восстание Эзгара. Имрану за такие вещи всегда стыдно. Даже если он не при делах, даже если никак не мог повлиять на ситуацию, даже если сам пострадал. Имран широкой души человек, но Ютка бы с удовольствием душу его немного скомкала, потому что эта ее широта не дает ей иногда разглядеть вещи, как они есть.

В зале было всего несколько человек, все спали. Один пускал слюни, облокотившись на стол и максимально отодвинув стул. Кто-то использовал исключительно стул, а кто-то исключительно стол. Всего таких тел было шесть. Да у двери на кухню сидела сонная молодая девушка лет семнадцати, совершенно Ютке не знакомая. Она точно была не из древни, потому что старейшина в лицо не видела пока только троих из всего населения Речного Дуба. Всех остальных знала по именам.

А девчонка была четвертой.

Еще почитать:

Универсум — Комета Судеб

Возвращение в Дануол

Магинариум — Глава 18

Джозефина и её история. Возрождение новой Джозефины.