До деревни добрались через пару дней.
Чем прожили? Да почти не чем – пара дней не критично. Конечно, Ютка умела неплохо охотиться с помощью ловушек. Обычно по утру парочка из них обязательно оказывалась с гостем. Пушистым или пернатым, как повезет. Но этим нельзя было накормить огромного истинного дварфа. Однако, может быть, именно та тощая птичка, что в единственное утро их пути легла на его зуб, позволила добраться до места, а не свалиться раньше.
Сама девочка не жаловалась ни на что и болтала без устали. Благодаря ей Хан скоро запомнил несколько простых фраз, частых в обиходе и начал частично понимать язык иного мира.
И первое что его поразило – гном, с которым он все это время общался оказался из племени людей! Он был той самой людью, которой принадлежал этот мир. Хануман долго чесал свой лысый затылок, пытаясь найти отличия между людьми и гномами помимо очевидных. И пришел к неутешительному выводу: будь человек пострашнее и поволосатее – копия гребанного гнома!
Его опасения и терзания только усилились, когда человек доложил, что является ребенком. Теперь, если на пути попадется гном, пойди разбери человеческий детеныш перед ним или злостная тварь, которую надо истребить. Но из этого следовал и другой вывод: раз ребенок – значит маленький. И по всему выходило, что взрослые человеки немного ниже самого Хана, а значит их с гномами точно не спутать. В добавок встречаются особенно крупные особи, которые могут быть и выше него. Хан загорелся желанием взглянуть поближе на представителей человеческого рода: в нем проснулось любопытство и бегущая по венам тяга к исследованиям, что вечно проводили его родители, а потом и сестра.
Дальше – больше.
Выяснилось, что ребенок – девочка. Хануман внимательно изучил Ютку со всех сторон, запоминая все приметы. На память он не жаловался, она у него была достойна настоящего бойца – единожды показанный прием запоминал мгновенно. Другое дело, что этот прием после требовал многодневной отработки. Но сейчас не о искусстве рукопашного боя, а о особях людских. Хан столь пристально изучил Ютку и запомнил, что она девочка, только по одной причине – чтобы в будущем опознать мальчика. Со слов Ютки отличия были видны невооруженным глазом.
С детьми дварфов такое не прокатит. Взрослые-то определяют друг друга только по бороде, которую носят мужчины. Даже грудные мускулы порой у особо крупного воина куда больше грудей женщины. А дети вообще все на одно лицо. Там только если между ляжек заглядывать, но обычно все ограничиваются устным выяснением обстоятельств. Хотя бывают и особые случае, когда детвора шалит…
Хан разгладил свою шевелюру и со вздохом подумал, что теперь придется стричься. Либо обжечь башку особым огнем, чтоб на ней больше ничего не росло. Ибо не подобает дварфийскому воину, то есть почти воину, ходить с проплешиной на затылке. А стричь волосы дварфов ой как тяжело. Они крепкие, как стальные канаты. Тут нужно особое лезвие, либо особая операция по удаления растительности с головы. Даже обычное пламя пасует перед волосами истинных дварфов. Вот про что действительно говорят: и песок пустыни не стачивает, и шахты гномов не страшны. Интересно, найдется ли в этом мире нужный инструмент?
Этот вопрос он и не преминул задать Ютке, что тут же заверила его, если волосы действительно не горят в огне, а она в этом успела убедиться, то девочка даже не знает, что тут может помочь. Разве что магия.
При этих словах, когда до него дошел смысл слова «магия», Хан попятился. Он истово ее боялся. Магия – страшное оружие гномов, которым они сокрушают Велики города. Магия – зло, и он не позволит прикоснуться к его голове ни крупице этой силы. В еще большую истерику Хан впал после самой кошмарной для него новости – магия в этом мире повсюду! Она в воздухе! Она часть мира и часть каждого живого существа. И в нем, в Ханумане, тоже есть магия.
Дварф естественно в это не поверил, что за бред? В нем магии точно нет, он это знает, потому как не раз сдавал анализы на эти разрушающие и убивающие дварфов частицы. Но если в этом мире магия в воздухе… Ему крышка… Он уже мертвец! Он надышался! Он умрет!
Это продлилось около часа. Потом адекватная часть сознания Ханумана все-таки напомнила ему, что не раз проговаривали врачи: частицы убиваю не сразу – на это необходимо около семи дней. Но Хан не знал сколько времени он провел в этом мире. И что-то ему подсказывало, что день на его Родине и день здесь – это совершенно разные понятия.
Когда Ютка наконец поняла, чего так испугался ее подопечный, а она именно так расценивала рыжего громилу, то долго смеялась. Но пообещала помочь ему, как только они доберутся до ее дома – небольшой деревушки Речной Дуб. И раз уж это так важно, то неплохо было бы поторопиться.
И Хан поторопился. Он вовсе не хотел умирать. Переизбыток магии в его теле для него смертелен. Всю жизнь им говорили об этом, и он читал о том, как воины, что сражались с магическими пустынными тварями, порожденными гномами, падали один за другим, когда по ним били лучи чистой магической энергии. Преодолевая все уровни защиты, магия насыщала их тела и вызывала смерть.
Поэтому остаток пути они преодолели в бешенном темпе. Хану плевать стало на раны, которые еще утром сильно его донимали. Теперь появилась проблема посерьезнее. И эта проблема может стать для него последней в жизни.
Ютка думала они еще дня три-четыре до деревни добираться будут, но дварф покрыл это расстояние с ней на руках всего за сутки. Ночью девочка с трудом убедила его передохнуть, нажимая на то, что раны могут открыться и он умрет от вполне реального кровотечения, а не от придуманной им болезни. Хан вторую часть этой изобличающей речи не уловил, но проникся мыслью о обескровливании. Поэтому лег.
Солнце где-то на половину поднялось из-за горизонта, а Хан уже несся по улице Речного Дуба. Ютка его направляла взмахами рук и окриками, когда взмахов было недостаточно.
Так он и добрался до двухэтажного бревенчатого дома, расположившегося в гордом одиночестве по правую руку от дороги, если идти с Юга, откуда и примчал Хануман. На крыльце по своему обыкновению сидела Юткина бабуля и курила небольшую пузатую трубку. Она еще издалека заприметила мчащегося по дороге громилу и сидящую на его плече Ютку.
И до того, как он приблизился, она отметила, что если это человек, то человек невероятный. В нем точно нет великаньей крови, баба Млаша чует ее за версту. Однако его рост, широченные плечи, могучее телосложение… телосложение настоящего бойца, именно бойца, а не трудяги. Обычный человек просто не мог на столько изменить свое тело.
Пыхнув, старуха временно списала это на предков и на долгие годы тренировок. Заприметила она так же и обширные ранения, только-только начавшие рубцеваться, жуткие дыры и бурую субстанцию, которую тут же опознала как не слишком сильную по целебным свойствам мазь, чей рецепт совсем недавно выучила Ютка. Да, девчонка, конечно, молодец, но ей еще учиться и учиться…
— Привет, бабуля! – Ютка ловко соскользнула с высокого плеча и приблизилась к крыльцу. Громила остался стоять поодаль, зажимая в лапе Юткину котомку с пузатыми боками. Старуха отметила, что не просто так девчонка неделю по лесам бегала. Ну и то неплохо. Баба Млаша затянулась еще раз и выпустила изо рта дымное кольцо, выжидательно глядя на переминающуюся малявку.
— Ну я это… Вот в степях нашла… — она указала на рыжего. – Он язык наш не знает. И, как я поняла, говорит, что не переносит магию и может погибнуть от нее. Говорит у него мало времени.
Старуха удивленно вскинула брови с бо́льшим интересом разглядывая измочаленное мускулистое тело. Мимоходом отметила, что хоть мужик и несся сейчас явно на ускорении, дышал он ровно, будто неспешно гулял. Выносливость, сила… Все на высшем уровне. Впору и правда списать на великаньи корни.
— Непереносимость магии?
— Ну, говорит, что да. Он целую истерику мне закатил. Еле успокоила.
— Это болезнь магов.
— Он мне пока ничего не успел о себе рассказать, сюда сильно спешили, как видишь. Узнав, что магия повсюду, сразу на бег и перешли.
— Не знал, что магия повсюду? Откуда он?
— Да не знаю я, бабуля!
Глядя на то как маленький человек ведет разговор с большим Хан чувствовал, что его организм начинает сдавать. Иммунитет истинных дварфав – вещь незыблемая и надежная. Однако все вместе, Хана подкосило. Истощение, раны, атака организма магией…
Его взор резко затуманился. Он кашлянул, удивленно взглянул на грудь и увидел медленно стекающее кровавое пятно. Рухнул на колени. Совершенно невольно. Ноги будто отказали сами по себе. Попытался было подняться, но тут оказали и руки – он тяжело рухнул на бок. Кажется, конец уже не за горами…
Он еще увидел, как к нему с испуганным криком подбегает девочка, как быстро приближается большой человек. И темнота.
— Бабуля! – Ютка почти рыдала. – Помоги ему! Он спас мне жизнь! Жизнь!
— Отцепись, малявка, — старуха сплюнула и одним ударом вытряхнула содержимое трубки, быстро ее протерла и убрала в полы своего одеяния. – Не паникуй. Включи свою умную голову и беги за помощью. Мы эту тушу даже с места не сдвинем, — говоря эти слова, бабуля Ютки широкими шагами направлялась в дом.
Ей хватило одного взгляда на вырвавшуюся изо рта кровь – парень действительно болен магической лихорадкой. И умрет очень скоро, если ничего не сделать. Как он мог так двигаться-то вообще? Его органы сейчас медленно превращаются в фарш отторгаемыми магическими частицами. А этот громила бегал. Он либо полувеликан-коротышка, либо монстр. Но точно не человек – в этом старуха была уверена. Люди умирают от магической лихорадки за пару дней. И точно не бегают, а лежат в постели и страшно мучаются перед смертью.
Ютку же дважды просить не пришлось.
Перемахнув через мост, что находился в сотне метрах к Северу, она с грохотом врезалась в тяжелую дверь дома лесника. Одного из трех братьев-великанов, что жили у них в деревне. Конкретно этот был лесником и работал на лесопильне. Совсем небольшой и узкоспециализированой – они занимались только сатунами.
Но сейчас не об этом. Ютка затарабанила в дверь всеми конечностями.
Дверь распахнулась секунды через четыре, и она рухнула на порог к босым ногами огромного детины. Ростом он был под четыре метра, массой около четырехсот килограмм, но туша не жирная — лесник был невероятно силен. Если мужики волокли бревно впятером, то полувеликан закидывал на каждое плечо такие стволы и шагал сколько было нужно. К его-то ногам и рухнула Ютка.
— Ух, — выдохнул гигант, нагибаясь и возвращая Ютке вертикальное положение. – Взбесилась. Ягодок интересных отведала? Али грибочков? Ты мне пальчиком укажи – выкорчуем. А то, если у нас вся деревня таких как ты будет – дверей не напасемся!..
— Ром! Привет! Пойдем со мной! Быстрее! — Ютка схватила его за пальцы и потянула на себя. – Бегом, Ром! Нужна помощь! Человек умирает!
— Опа-а, — Великан легко выпрямился с Юткой на руках в четырехметровом дверном проеме. – Ну-ка веди, взбеленившаяся. Будем спасать!
— У дома бабули!
Великан тут же перешел на бег. Бег быстрый, но не долгий. Он был силачом, а не бегуном. Однако до дома бабули было не далеко.
Заметив их, старуха, что уже силком влила в глотку парня какое-то из своих снадобий, призывно взмахнула рукой:
— Хватай рыжего и заноси в первую комнату. Бросай на кровать.
Ром молча опустил Ютку, легко поднял тяжеленое тело истинного дварфа и скрылся в дверном проеме. Вернулся меньше, чем через двадцать секунд. Его место заняла старуха.
— Все. Меня не беспокоить. Буду варить, иначе парень откинется. А ты Ютка, беглая старейшина, разгребай скопившуюся кучу понятно чего. У нас уже все по швам трещит. Поняла? Спасу я твоего спасителя ненаглядного. А ты спасай вверенных тебе людей, и тобой же брошенных! За работу! – с этими словами дверь дома захлопнулась и внутри послышались торопливые шаги.
Девочка замерла в непонимании. Что? Какие вверенные ей люди?
Меньше секунды ей потребовалось, чтобы вспомнить. Да, вверенные люди. Она ведь старейшина целой деревни. И пропала на неделю. На целую неделю.
Но ведь это не она виновата! Это все бабуля! Это с ней она поругалась и сбежала из дома!
А предмет спора был прост и банален – Ютка хотела видеть своих родителей, что жили в городе и являлись там не последними людьми. Однако старуха ее ни в какую не отпускала! Ютка ее уж сколько лет просит! Сколько долгих лет! Можно было бы хотя бы раз съездить на пару денечков в город и навестить мать и отца. Но нет! Бабуля не пускает, а родители словно и не знают о ее существовании! Это не справедливо!
Ютке даже в голову не приходило, что у них могут быть какие-то важные дела. Важнее, чем родная дочь?! Серьезно?! Она в это верить отказывалась. И даже добралась до города, когда сбежала, до ближайшего. Но никого там не нашла. Еще бы! Ведь она даже фамилии своей не знала. Ее звали Ютка и все тут. Бабуля никогда не называла ее по-другому, да и по имени-то редко, если честно.
После такого разочарования и осознания собственного бессилия, Ютка бродила по степям, о многом думая. Но ни разу ей в голову не пришла мысль, что в деревне сейчас может быть не все в порядке, ведь она единственная старейшина и замены у нее пока нет…
Но сейчас, когда об этом напомнила бабуля, в голове девочки резко пронеслись все ужасы, которые могли произойти с брошенными ею людьми. Сколько народу могло умереть, сколько проблем возникнуть! А всему виной она и только она…
Ноги девочки подкосились, и она рухнула на колени, только сейчас начиная осознавать, к чему привела эта глупая обида на бабулю, на родителей, на весь свет. Плечи ее затряслись, по щекам покатились слезы.
— Но я… я… не хотела… я просто… я… дура-а-а!.. А-а-а-а…
— Ну-ну, — к ней подступил великан. – Дура и дура, чего тут такого-то, чего убиваться? – он поднял ее на руки. – Пойдем ко мне, напою тебя чаем, накормлю вкусняшками. Бабка-то у тебя само зло, а?
Ютка, всхлипывая, кивнула.
— Вот. Не дождешься от того сухаря проявления жалости. Ну ничего. Зато у тебя есть мы. И нас надо спасать, уважаемая. Я серьезно. Новости неутешительные…
Ютка успокоилась уже на середине пути, а под конец ее мозг запоминал каждую крупицу информации, сортировал и делал выводы. Ютка пришла в себя. Всего-то и надо ребенку, что погладить по головушке. Разве она так много просит?
Еще почитать:
Сказки Сливового Духа — Глава 5. Ворон по имени Оран.
Любовь для принцессы — Элизабет
Мир Тайгара — Глава 13. Покой старости свят
Реарт — Кто угрожает Сему? И идём на поиски Зига
«
»
