– Ты чего остолбенел? Это те, кто погибли от воды. Они все так выглядят, пока не оправятся от душевной травмы и не смогут стать нормальными, – сказал Харон, которому доставляло удовольствие говорить обо всем, что связанно с адом. Он, как я понял, замечательнейший гид.

Я смотрел на него некоторое время, после чего спросил:

– А они думают?

Харон незамедлительно ответил:

– Многие думают даже лучше нас с тобой, просто у них душевная травма. Когда люди умирают в мучениях, тогда они становятся такими. Они закрываются в себе, а их внешность выражает их внутренний мир. Они ведь, как и все мы, обычные души.

– Если бы я погиб в воде, то был таким же?

– Совсем не обязательно. У людей разные души, кто-то может сопротивляться этому, а кто-то не может. Например, были у нас тут инвалиды, которые слишком сильно переживали за свои конечности, и они у них никогда не вырастали здесь, но бывали и такие, кто вообще потерял нижнюю половину тела на войне, но здесь обращался в здоровую душу, о которой и подумать-то нельзя, что она была ранена.

– Значит душа и тело связаны здесь?

Харон громко засмеялся:

– Здесь ты и есть одна сплошная душа, – сказал он, несильно ударив меня по плечу кулаком.

– Это значит, что я могу управлять своей формой одним только состоянием? – поинтересовался я, ведь это было бы замечательно, если бы мое хорошее настроение вело за собой еще и хорошую внешность.