– Уфир проводит курс своей терапии.

Я спросил:

– Он психоаналитик?

Эгестас засмеялся, после чего шутливо ответил:

– Да, он псих-аналитик.

После долгого молчания в ответ на его шутку, я его переспросил:

– Так что там происходит?

Красноволосый умерил свой пыл и уже монотонно произнес:

– Он там либо лечит души, либо экспериментирует над ними.

– Что значит «экспериментирует» над душами? – взволнованно спросил я у своего собеседника.

– Есть особые состояния души, когда демоническая сущность проявляется сильнее, чем это обычно происходит.

Я смекнул, что к чему:

– Он вводит души демонов в болезненные состояния, чтобы получить более сильных воинов?

Эгестас хитро улыбнулся:

– Почему же души демонов, Уфир слишком высокопоставлен, чтобы не иметь допуск к остальным душам.

После этого у меня появился повод для размышления. Мы молчали, а за стенами гремели взрывы и слышались крики.

Прошло несколько часов, вдруг дверь в покои Уфира отворилась. Оттуда вышел молодой парень с белыми, словно декабрьский снег, волосами, но темно-серой, подобной пеплу, кожей. Он был по пояс гол, а вместо брюк носил какое-то подобие мужской юбки, которая полностью закрывала его бедра, она была черного цвета, но на ней красовались различные золотые узоры, которые изображали нечто, что происходило в жизни демона. Постепенно узоры сменяли друг друга. Обуви он не носил. Глаза его были черными, как глубины самого космоса, они были пустыми, олицетворяли абсолютное ничто в его душе. Тело его было натренировано, словно у лучших воинов Спарты, однако он и не был огромным, но рельефным был. Каждый шаг Уфира олицетворял само воплощение элегантности: руки его почти не двигались при ходьбе, но движения его ног были более мягки и проворны, чем движения кошачьих лап. Именно тогда я впервые почувствовал энергию от него. Она расточалась в разные стороны, а потом снова впадала в океан его души. Тихим вежливым голосом он обратился к Гиппократу: