Аркнаил спросил:

– Все?

Зерван ответил:

– Нет, что-то странное, обычно это происходит дольше.

Мефистофель начал медленно подниматься на ноги, у него был измученный вид, шрамы на лице уже не заживали, кровь на его губах придавала его устрашающему виду еще больший ужас.

– Дети, – сказал он, – вы так ничего и не поняли, мы все время находились на моей печати, которую я не мог призвать, пока Левиафан мне не помог, сейчас этот поверженный змей дает мне огромный запас энергии, а я отдаю его печати, а печать…

Аркнаил мгновенно бросился в атаку, но Мефистофель с еще более огромной скоростью перехватил его руки с мечом своей левой и ударил его в лоб двумя пальцами. На лбу у ангела осталась печать, после чего демон подбросил слугу Господа в воздух и с помощью телекинеза ударил его об пол с огромной силой.

– А эта печать дает мне преимущество против вас всех. Меня называют властителем Левиафана, но поимка этого глупого дракончика – это не самое значительное мое достижение, вы стоите на том, что я называю своим шедевром. Печать Бога!

Пол в зале исчертился множеством различных линий и закорючек. На них, к сожалению, стояли ангел и демон. У Зервана появилась печать во все тело, его начало разрывать на куски, как когда-то это делалось с Аркнаилом, а ангел спал, словно убитый.

– Зерван, послушай, это самая лучшая печать; все, кто на ней находятся – заведомо проиграли, поскольку я могу в этой печати делать все, в ней я становлюсь Богом, в ней я могу противостоять даже «тысяче дням боли». Пусть я это сделал с трудом. Но, к счастью, твой глупый друг победил змея до того, как воздействие заклинания закончилось.