Ее голос задрожал, она выпрямилась в кресле и оперлась о подлокотники, точно, собираясь встать.
-Нет, Мэри, вы не поняли меня. Сядьте же! – почти рявкнул Ричмонд, хотя, она и подняться с кресла не успела.
Она вздрогнула так, что это заметили все и замерли в ожидании продолжения этого странного взвинченного диалога.
-Чего я не поняла? – Мэри изо всех сил держала себя в руках, ибо слезы были уже на подступе. Лишь сейчас она вдруг вспомнила о своих темных очках и возблагодарила Бога, что не сняла их, и они закрывают сейчас ее предательски блестевшие глаза.
-Откланяться вы всегда успеете, Мэри, — Ричмонд говорил медленно и нарочито отчетливо, что придавало его словам какой-то особенно тяжелый эффект, — но прежде, чем вы это сделаете, я бы хотел понять некоторые вещи…
…Вот!.. Вот оно!!!…
А Ричмонд внезапно посмотрел на ее ладошку, на маленькие пальчики, вцепившиеся в подлокотники кресла, вспомнил что-то необъяснимое сейчас и…понял, что ничего сейчас спрашивать не станет. Или почти ничего.
-Какие вещи, Ричмонд? – тихо спросила Мэри. – Что… что же вы молчите?
Брэндон зажмурился в ужасе от ожидания того, как мог сейчас ответить Толларк. Но тот продолжал молчать, глядя, почему-то, на руку Мэри.
-Хорошо… — наконец, произнес Ричмонд. – Если вы сами отделываетесь общими фразами, мисс Мэри, я хотел бы узнать… вы довольны тем, что я теперь в курсе о ваших чувствах ко мне?
