Герцог окликнул друга, но не получил ответа — виконт был без сознания или спал, но не это ужаснуло. Все лицо и руки Блора покрывали пузырями, которые могли иметь только одно происхождение – это была черная оспа.  Эдвин отпрянул. Он всегда боялся заразных болезней, но оспу – особенно. Она могла отнять зрение и превратить его в уродца, которым пугают детей. Не говоря больше ни слова, он выскочил вон, спотыкаясь о мебель и задыхаясь от стойкого запаха лекарств.  Шагая назад по коридору, Эдвин видел людей, словно через пелену – придворные занимались обычными делами, сплетничали или плели свои мелкие интриги, не подозревая о том, что все они оказались в одной ловушке. Очень скоро эти «преданные» господа бросятся бежать, да что там – ему самому нужно было уехать и немедленно!

Бегство могло выглядеть трусливым, но речь шла о спасении своей жизни, единственное, что могло помешать – вмешательство герцогини, и она не замедлила этого сделать. Еще вчера Эльфрига настаивала на отъезде брата, но получив с утра тревожные новости, быстро приняла нужные меры. Собрав совет, она подписала особый указ: никого не выпускать, комнаты больных отмечать белым крестом, по всем коридорам и залам установить курительницы с можжевельником. Все предметы в ее спальне должны были обработать спиртом и уксусом, окна закупорить, на дверях поставить охрану. Чтобы не допустить панику, придворным ничего не стали сообщать – нужно было остановить заразу в самом начале, пока она не распространилась дальше, но это оказалось не по силам даже герцогине.