– Что вы, что вы, — замахал руками Поливаев, пытаясь доказать свою искренность. — Я вам верю, верю. Повторюсь же – это всего лишь мои рассуждения и не более. Я не хотел задевать ничьих чувств и уж тем более обвинять вашу жену.

– А мне вот кажется именно этого вы и хотели, – начал совсем горячиться Буженинов, краснея. – И чудится мне, что вы до сих пор не верите, что моя жена всегда была верна мне. Ведь так?

Поливаев не мало пожалел, что вообще затронул столь деликатную тему. Наверно последняя рюмка фруктовой все же была лишней для него, раз язык его вновь ополчился против своего хозяина и зажил собственной жизнью.

– Даже и думать забудьте, что я посмел бы заявить о таком, – ответил Поливаев, тоже начиная выходить из себя. – Я знаю вас, знаю вашу Елизавету, и никогда бы в жизни не стал обвинять её или вас в измене.

– Аха, но других-то женщин вы обвинить смогли бы, верно? – тут же нашелся Буженинов.

– Никого обвинять в измене я не собирался! Мне лишь хотелось показать, что доверие между людьми это сложное явление, а между супругами оно сложно в особенности. Нужно много сил и терпения, чтобы…

– А знаете что? – вдруг, нетерпеливо перебил Поливаева Буженинов. – Я вам сейчас все докажу. Поедемте.

Поливаев удивленно вскинул брови.

– Куда это?

– Ко мне домой. Я покажу вам, что не все женщины изменницы.

– Да что вы пристали-то! — запротестовал Поливаев, отступая.