Всё это зрелище наводило ужас на отца Сергия, и он никак не мог освободиться от оцепенения сковавшее его тело. Он зажмурился и соединив в себе остатки воли заговорил:

-«Господи! Прими душу раба твоего…»

-«Принимает земля затею твою с храмом Господнем. Беречь от тлена и праха обязуется…» — гулкое эхо влетело в уши отца Сергия, заставив его открыть глаза. Берёзовый нарост смотрел на него ожившими глазами. От неожиданности рука отца Сергия разжалась, осыпав его собранной горстью земли. Взгляд у нароста посуровел и прорезавшийся чуть ниже рот заговорил:

-«Ты что ж это? Схоронить меня удумал?»

Повинуясь инстинкту самосохранения, отец Сергий отпрянул назад от «берёзового нароста». Уверивши себя, что всё это ему только снится, он начал интенсивно растирать себе лицо руками, в надежде прогнать кошмарные сновидения, грязня лоб остатками земли, застрявшими между пальцев. Через минуту стало жарко от прихлынувшей к коже головы крови, и он вновь открыл глаза. Берёзовый нарост вновь обрёл облик деда Коваля.

-«Время моё выйдет тогда, когда я на этом свете никому уже не нужен буду. А пока, ежели с каждым новым рассветом, мою душу другая человечья душа кликать будет – я жить должен!» — говорил дед Коваль, кивком головы указывая вниз пригорка, где уже появилась маленькая мальчишеская фигурка.

Тяжело дыша, Андрейка наконец одолел подъём и сделав ещё два шага рухнул на землю рядом с дедом — «Фу-у-у!» — переводя дух, он рылся в принесённой котомке.