-«Значит, понятия не имеешь как сделать, как почувствовать… Костя!»

Удерживая меня левой рукой за плечо, он прислонил правую ладонь к своему лбу – на безымянном пальце засветилась зелёная полоска, подскочивший к нам Костик схватился за мою свободную руку.

Перемешавшиеся краски погрузили нас в бело-коричневый сумрак. Мы оказались внутри другого помещения. Перед нами, сидя у окна, совсем юный иконописец прорисовывал лик на загрунтованной доске. В одной руке две баночки с краской; во рту, стиснутыми зубами он держал кисть, а другой кисточкой, поменьше, его рука наносила мазки на деревянную поверхность. Но благодаря Косте я мог видеть не только это. Вихри золотых струй фонтанировали вокруг мальчишки, то устремляясь куда-то ввысь, то веером разлетались по полу, а возвращаясь, заставляли его худенькое тельце светиться изнутри; и только маленькая кисточка, которой он рисовал, служила проводником в одну сторону. Мазок, ещё один и деревянная доска вспыхнула золотыми лучами, разлетающимися в разные стороны, а художник, наконец, медленно опустил руку.

Лучи медленно двигались вокруг сотворённого юным иконописцем, высвечивая детали интерьера в котором мы оказались – это была недостроенная церковь.

-«Посмотри. Ему нет и 12, а он уже знает, он чувствует, как надо сделать. Неужели ты не сможешь почувствовать?» — голос Сергея звучал уже спокойно и немного приглушённым.