-«Я пойду? Ладно? Я пойду?» — мальчишка начал пятиться назад, не выпуская из поля зрения помрачневшего кузнеца – «Я не долго. Хорошо? Я быстро».

Двигаясь спиной к Храму, он всё ускорял и ускорял шаги. «Ай-ё!» — что-то негромко хрустнуло, и Андрейка заскакал на одной ноге. Остановившись, он упёрся поджатой ногой в соседнее колено и развернул ступню к себе – между пальцами торчала засохшая сосновая шишка. «Твою ж шишкину ма-а…!» — раздосадовано начал было мальчишка и тут же зажал себе рот двумя руками. Испуганно покосился на наблюдавших за ним деревенских мужиков, в надежде, что его ни кто не услышал, освободил одну руку и вытащил застрявшую шишку. Второй рукой три раза перекрестив себе рот, дотянулся и сорвал лист подорожника, растущий неподалёку. Плюнул на него, потёр и вложил между пальцами ноги, прикрыв начинавшую кровоточить ранку. Жалостливо-просящим взглядом ещё раз посмотрел на кузнеца, слегка покивал головой, и запрыгал по ступенькам к входным дверям недостроенного Храма.

******

Полуденное солнце медленно перевалило через самую высокую точку на небосводе и отражаясь в воде протекающей реки золотистыми бликами, придирчиво высматривало себе проход между высокими сосновыми вершинами, чтобы завалиться за горизонт на ночной отдых. От реки, вверх по пригорку, поднимались три мужские фигуры – две взрослых и одна детская. Наконец они одолели подъём и остановились, шумно и протяжно дыша от затраченных усилий.