– Танец?! Может я и правда мозг свой сплавила. Но чем танец лучше выпивки?  

– Мозг остается трезвым. Получаешь удовольствие и радость. И можешь делать это даже в одиночестве и это будет считаться не постыдным.  

– Это ты девушкам щебечи в борделе. Уж их танец явно невинностью не дышит.  

– Этот танец тебе понравится.  

– Ангел… Остаётся Ангелом!  

Меч проворчал Кистону, что Ангелы не испытывают жажды похоти, а Кистон не избранный Ангел, а извращенный Ангел по влагалищу девы.  

– Пойдём, покажу…  

– Хорошо. Но если мне не понравится, то мы будем пить.  

Кистон сделал пару шагов к выходу и резко обернулся к Мире. Он хотел сказать ей по поводу мертвого тела королевы, но решил отложить этот разговор на потом. Они вышли на улицу, где Кистон показывал движения танца. Там, где у Миры не получалось, он, хватая её за талию и руки, двигал ими. Мирилейн мечтала выпить, но танец увлёк её. И когда Кистон, сидя на траве, через меч воспроизводил музыку, Мирилейн стала наслаждаться. Кистон смотрел на танец ведьмы, что идентичен танцу девы, дочери царя летающих островов. Он вспоминал свою жизнь. Тогда он наслаждался танцем, а после столетнего ожидания её появления из сада, утешал деву в ее покоях. Кистон перестал играть, а Мирилейн резко застыла, не закончив движение. Она посмотрела на ангела и задала вопрос, почему Ангел остановился, но Кистон так был погружен в свои мысли, что проигнорировал её. Мирилейн подошла к Кистону и прикоснувшись к его подбородку, подняла его лицо к своему.