Выдохнув с облегчением, Михаил покинул подвал, из последних сил бросился к выходу. Доски под ногами грозно скрипели, позади протяжно выл огонь. Дым уже успел заполнить помещение, сильно разъедал глаза. Пробираться приходилось почти на ощупь, но это не мешало Михаилу. Еще полминуты блужданий, и он с облегчением выбежал из дома. Тут же ноги подкосились, и он обессиленно рухнул на дорожку, жадно хватая ртом воздух. Тут же сильно закашлялся. Когда приступ прекратился, дом уже пылал целиком. Не в силах встать, Миша ползком двинулся подальше, опасаясь, что накроет обломками.

— Бра-ат! – раздался позади яростный вопль.

Михаил обернулся. Вслед за ним, из горящего дома выпрыгнул сам Манцинелла. Часть лица сильно обгорела. На месте правого глаза тлели угли. Левый же был налит кровью. Из зубастой пасти лилась желто-коричневая пена.

— Ты погубил их! Погубил мои цветы! – заревел он, набросившись на Мишу. – Будь ты проклят.

Михаил выставил пистолет, но не успел им воспользоваться. Манцинелла легко выбил его, после чего попытался вцепиться мужчине в горло. Однако мокрые от крови пальцы скользнули, не позволив сжать с достаточной силой. Воспользовавшись этой оплошностью, уже сам Миша перешел в атаку. Он легко опрокинул оппонента на землю и надавил пальцами на оставшийся левый глаз. Небольшое усилие, и вот уже пальцы погрузились в липкую холодную слизь. Монстр завыл, попробовал укусить, но Михаил опередил его, ударив тварь в висок, потом еще раз, потом в лоб. Не помня себя, Миша схватил с земли камень и принялся бить уже им. Снова и снова он опускал камень на хрустящий череп, пока тварь не перестала дергаться.