Ехали по улице Горького. Дом семь оказался двухэтажным деревянным бараком, с почерневшими стенами. Окна были потушены.

БТР развернулся и встал поперёк проезжей части. Майор приказал направить прожектор на три крайних окна справа.

— Рядовой Антипов, требую немедленно выйти из квартиры! Здание окружено, сопротивление не имеет смысла! – Тетерин с удовольствием говорил в мегафон, стараясь придать своему голосу грозные интонации.

Стали загораться окна. В некоторых был голубоватый, неяркий свет, другие светились жёлтым, делаю паутинку из стареньких тюлевых занавесок.

В некоторых окнах замелькали фигуры. Жители барака с удивлением рассматривали бронетранспортёр и группу военных около него.

Иванцов вдруг резко свистнул.

— Эй, Антип, далеко собрался? Куда ты, малахольный?

Загремели листы железа на крыше. Тетерин увидел, как из слухового окна показалась человеческая фигура и резво метнулась в сторону, к торцу барака. Распахнулось окно на втором этаже, из него высунулась женская фигура в ночной розовой сорочке.

— Димочка! Я люблю тебя, мой сладкий! Ангел мой, беги!

Тетерин грозно заревел в мегафон – Антипов, слезай вниз, дом окружён! Ты обнаружен! Слезай, болван!

Внезапно майор услышал, точнее почувствовал, как его окружила ватная плотная тишина. Как несколько часов назад у курилки. Дальнейшее, как потом вспоминал майор эти минуты, происходило, словно в замедленной съёмке. В «рапиде», как выражаются киношники.