Сергеев и Антипов с трудом несли две чугунины в клуб.

— Что, пацаны, физкультурой решили заняться? Или на металлолом сдать решили? Ахаха, Тетерерин потом вам командировку в тринадцатую роту на вышки живо организует! – навстречу им попался сержант Марчук, ехидный хохол из Днепропетровска.

— Я, Шура, Тетерину сказал, что ты хочешь гиревиком стать. Осенью соревнования войск в Сыктывкаре, Тетерин как раз ищет кандидатов в команду полка. Обещает первый дембель за участие. Так что, готовься, пан спортсмен, — Сергеев поставил гирю в тенёк у Доски почёта и начал разминать кисть руки.

— Да ладно, не гони. Чо, других нет что ли? Я лыжник, а не гиревик! И все это знают! Развод не удался, Андроля!

Втащили гири в мастерскую. Антипов поспешил убежать к себе с кинобудку. Там даже в самую жаркую погоду было прохладно и можно было спокойно подремать часика два-три. Или заняться подготовкой «парадки». Ушить китель в талии, загнать пластиковые полоски в погоны, в результате чего погоны приобретали идеально ровный вид. Дел с формой было невпроворот.

Сергеев, вздохнув, начал разводить бронзовую пудру. Резко запахло химией. Гири ждали своего праздничного наряда.

Наступил не менее жаркий июльский вечер. На горизонте, далеко, за куполами церквей, начали собираться тучи. Духота сгущалась.

Тетерин сидел в кабинете при открытом окне. С пищеблока доносился запах горелой картошки. Ужин закончился, майор слышал, как, грохоча кирзачами, прошла  из столовой последняя, восьмая рота. Он узнавал знакомые голоса старшин и дежурных. Визгливый у лейтенанта Ахмедова, степенный и окающий принадлежал старшему прапорщику Шелепину. Стало тихо. Какой-то узбек пел песню в столовой, грохоча  эмалированными кружками. «Сегодня было пюре с котлетой», — подумал Тетерин, — и две конфеты к чаю». Он снимал пробу два часа назад, ему понравилось. Повара, два лезгина, были хорошие. Подозрение вызывал старший прапорщик Сухоруков, здоровенный краснолицый мужик с полным ртом золотых зубов. Замкомандира по тылу, подполковник Борискин, шутил, что слепнет, когда Сухоруков открывает рот в столовой и свет от электрических ламп отражается от его зубного Клондайка. Тетерин был уверен, что такое изобилие на челюстях Сухорукова имеет фундамент в его должности начальника столовой и чайной.