Мансор меняется в лице, оглядывает шатёр.

Мансор.

            Мечом злодейским я сражён?

Хель.

            Меч тебе не грозит.

Мансор.

            В постели буду сожжён?

Хель.

            Нет. Предательским ядом убит.

Мансор вскакивает. Хель остаётся спокойной и это укоряет герцога. С нарочитым равнодушием он садится обратно, отпивает ещё из кубка.

Мансор.

            Подлость! Ну что ж,
            Если начертано так –
            Пусть предательство, пусть ложь,
            Пусть сам я доверчивый дурак!
            Боль – ничто! Не страшно, не таи.
            Только боле на солдат ты так не гляди.
            Молитвы о них держи у себя!

Хель.

            Что ж, герцог…да будет воля на то твоя.

Сцена 1.9

Лагерь. За бочками с провизией страдает Слуга. Таясь ото всех, обхватив голову руками, он сидит, раскачиваясь, спрятанный от чужого взора.

Слуга.

            Где конец добру?
            Где конец морали?
            Я свет отыскать не могу!
            Дух и разум в печали.
            Страшна золота вуаль,
            Что явлена без милосердства.
            Я думал – крепка моя мораль,
            Нежен голос моего сердца.

Отнимает руки от головы, скрывает ладонями теперь лицо, всхлипывает, плечи его дрожат.

            Один жест, один знак,
            И итог перевернётся.
            И если не я – найдётся дурак!
            Золото мимо меня разольётся.
            А я могу добрее быть,
            Сделать могу в один миг.
            Ему давно уже не жить,
            Но сердца крик, проклятый крик…