— Так. А вы?

 — Ну и я конечно!

 — Хорошо. Дальше… Продолжайте, пожалуйста.

 — Накупались мы, как обычно до синих губ, вылезли на берег и стали греться на солнышке. Тут, этот Рыжий, не с того не с сего, взял кусок глины и бросил прямо в лицо Валерке, — это соседский паренёк был, он тоже, как и я иногда на выходные приезжал к родным, и мы друг друга знали и дружили. Все засмеялась, вот, и я тоже вместе со всеми. У Валерки, то ли от боли, то ли от обиды, слёзы ручьём полились. В общем, натурально заревел. Это ещё сильнее раззадорило Рыжего, и он уже по-настоящему стал издеваться над ним…

 — Хорошо. А вы, что в это время делали? — перебил Егора доктор.

 — А, что я? Мне поначалу было весело, но до того, как Рыжий снял с Валерки трусы и пнул его ногой, да так, что тот упал и разбил себе нос. Мало того, кто-то из ребят указал на, лежащую рядом, свежую коровью лепёшку, в которую порядком остервеневший Рыжий тут же накурнал окровавленным лицом бедного Валерку. Ну, а потом случилось и совсем уже из ряда вон выходящие, по крайней мере для меня. По примеру Рыжего, ребята по очереди стали мочиться на него — так и лежащего в куче дерьма, и грязи и делали они это как-то обыденно, словно бы не в первый раз. Будто это был ритуал что ли? Когда же настала моя очередь, я было замялся, но этот детина толкнул меня и сказал, что если я не сделаю тоже самое, то окажусь на месте Валерки. Мне стало страшно… — Егор замолчал, он будто заново переживал случай тридцатилетней давности и по дрожащему голосу можно было понять, что это действительно оставило сильный отпечаток в его памяти и не давало покоя до сих пор.