– Не хочу я лежать, тут работы на двоих до утра, – помотала головой соседка.

Я поднялась и потянула ее за руку.

– Отстань, Илинка! – уперлась Злата. – Ты одна не справишься. Хочешь на улице оказаться?

Я уверенно замотала головой и показала на свои мускулы.

– Сильная? Дурочка ты маленькая! – беззлобно хмыкнула Златка. – Угробить себя решила?

Соседка была на восемь лет старше и считала себя взрослой женщиной, а меня – несмышленым ребенком. Но я не ребенок. Давно уже перестала им быть.

Я решительно потащила Златку к топчану.

– Иди, приляг, – поддержала меня Богдана. – Я Илинке помогу. Вот с похлебкой закончу, и помогу.

Златка попыталась сопротивляться, но мы с кухаркой ее уломали и заставили лечь, после чего вернулись каждая к своей работе: я – к корзине, а Богдана – к печи. Тонкая стружка кожуры ползла из-под ножа, очищенные клубни падали в бадейку с водой, огонь в печке тихо потрескивал. В тепле кухни мысли в голове ворочались ленивые, неспешные. И произошедшее в подвале казалось просто сном. Не могла же я и вправду непонятный стук слышать?

– Златка, спишь? – нарушила молчание Богдана.

– Нет, – отозвалась моя соседка.

– Болят раны-то? – с сочувствием спросила кухарка.

– Огнем горят, – неохотно призналась Златка.

А мне утром говорила, что не больно совсем! Геройствовала, пугать не хотела. Я покосилась на соседку и вздохнула. Выглядела та не очень.