Шли дни, годы. Белое холодное покрывало оставалось лежать на земле, деревьях, холмах, облепляя каждый выступ и угол, наделяя воздух пронзительным холодом. Путники, что случайно забредали в эти края, прозвали это явление «Тик2», еще ими были придуманы слова «б’ет3» и «Токпуль4». Иногда происходили спады и подъемы температур. Это напоминало изменения в других точках планеты, которые были уже известны и носили названия – лето, весна, осень. Людям был знаком круговорот подобных вещей, особая цикличность явлений. И однажды кто-то даже придумал фразу – «Ничто не вечно. Вечными являются одни лишь изменения».
Однако же, и летом, и весной, и осенью, снег продолжал удерживать свою власть над природой. За кратким изменением в температуре неустанно следовала зима.
В тот год зима выдалась лютой и погубила много деревьев. Весь месяц морозы и жгучие ветры секли лес: со стоном на дубах и ясенях лопалась кора, оголяя светлую заболонь. Страшно гудели и гнулись раскачивающиеся кроны, точно указывая на что-то своими черными ветвями, быть может — в знак приближения грядущей смерти.
Но страшнее всего было, когда по заметенным тропам приходили ранние сумерки – каждая лесная впадинка наливалась тогда чернотой, а из-под пней и сосновых стволов выползала косматая древняя тьма. Не несла она ни звезд, ни иного волшебного излучения ночи, лишь мертвенные и бледные блики сугробов. Протяжным воем затягивала свою песню вьюга, летя через степные балки и замерзшие омуты, шелестя желтым сухим камышом. И такой скорбью, такой болью был преисполнен этот вой, что сердце сжималось в груди, будто его касалась чья-то ледяная рука.
