Сильвия смотрит на покрасневшие от холода руки, переступает ногами, ощутив холод.

            Тот, кто силу увидел свою,
            Мечтает слабым остаться.
            Он шепчет, кричит всё одно: «молю!» —
            но уже перестал отражаться.

Сильвия медленно поворачивается к своему дому.

            И мне, на вершине всех дней,
            Себя остаётся таить.
            От страха, лжи и зависти людей.
            Пусть жизни моей оборвана нить —
            Я ещё могу оставаться собой,
            Один на один со своей силой.

Открывает дверь в дом. Дверь совсем худая, надрывно скрипит от её движения.

            Я – рождённая светом, стала тьмой,
            И проклята осталась всем миром.

Сцена 2.2

Сильвия в своём доме. В доме такие же предметы быта, как в доме Радко. Разница только в том, что у Сильвии всё какое-то бедное, необжитое. Посуда потрескавшаяся, по поверхностям пыль, словно многих никто уже давно не трогает. С потолка же свисают, добавляя отличие, пучки разных сухих трав. В слабенькой печке потрескивает на бледном огне котелок.

Сильвия опускается на лавку перед печкой, помешивает в котелке – валит пар. Она зябко поводит плечами, словно костерок совсем не греет и вдруг поднимает голову, прислушивается к чему-то, что слышно только ей.

Сильвия.

            Шаг всё ближе,
            Ветер тише —
            Гость идёт ко мне.
            Готов всё отдать,
            Чтобы дочь спасти,
            Итог своей судьбе
            Готов принять,
            К погибели идти…