Но это наземные уровни. А вот про подземные… нет, про них знали, слышали и плели слухи. Но многие дознаватели даже не знали толком, что там и какой лабиринт там есть.

            Но там помимо лабиринтов были ещё и фальшивые двери, и тупиковые ответвления коридоров, и разобраться сходу было нельзя. Но особенно страшны там были камеры. Их было два вида: обыкновенные и специальные.

            Обыкновенные были маленькими – три метра в длину, полтора в ширину и два в высоту. Этакий каменный гроб, в котором всегда холодно и где при этом царствует вонь от стоков столицы. Здесь не было света, а заключённым не позволялось лежать на плесневелом от вечной сырости матрасе в часы положенной бодрости. Кроватей не было, стульев тоже. Только темнота и матрас.

            Дважды в день кормили, три раза поили и три раза выводили в туалет, где можно было умыться. Никаких прогулок, никаких встреч с родными – лишь темнота, духота и неизвестность, в которой можно было сидеть или стоять. Стража любила захаживать в самый неподходящий момент, проверяла – за «лёжку» можно было получить до семи ударов, но, впрочем, здесь зависело от того, на какого стража попадёшь – некоторые были более мягкосердечны и не замечали нарушений порядка.

            Заключённые же, томлённые в этой темноте и в духоте уже с восторгом принимали появление дознавателей, даже если те вели их на пытку. Ослепление светом в коридоре, холодность законников и даже боль – были во много раз лучше давящей темноты.