–Самто? «М» — как в моём имени?

–Скорее, как в словах «могила», «мерзавец» и «мутный тип», – Персиваль не понимал, что так радует Мальта.

–Понимаешь ли, мой друг, – Мальт неожиданно улыбнулся, но его лицо добрее и приятнее не стало. Осталось холодным и змеиным, – если бы ты следовал протоколам там, как я, ты бы знал, что твоего подозреваемого зовут – Леа Санто, «н» — как в словах «ничтожество», «ноль». «негодяй» и «неудачник».

–Не может…– Персиваля подбросило. Он схватился за листок протокола, впился в него взглядом, холодея. Леа Самто…Санто? Прочесть можно было и так и эдак.

            Мальт протянул Персивалю оригинальный протокол и лист, набело переписанный рукою Маллеуса. В протоколе имя закрывало кровавым пятном,  а вот в набело переписанном ясно читалось – Санто.

–Это что…это как?..– у Персиваля кончились слова. – Это куда?..

            Он не понимал как так получилось. И, что хуже – не знал, что теперь с ним будет. Хорош, если дознаватели просто будут над ним издеваться, но это пахнет трибуналом и новым дознанием уже в отношении Персиваля.

–Луал! – Персиваль подорвался с места и рванул в нижние этажи, к шестой камере, желая освободить несчастного Леа Самто.

            Стражник испуганно отпер дверь и Персиваль уже рванул к пленнику, но неожиданно Мальт перехватил его порыв и впечатал в стену, рявкнул:

–Закрыть шестую!

***

–Надо следить за документами! – наставлял Мальт десятью минутами позже, – требовать порядка, без помарок, описок, пятен…