Крики радости возвещали о том, что уроки закончились.
     — Сосиска! Толстая Сосиска! Тобой можно начинять хот-дог! — доносилось сверху.
     — Стэнли Локридж, ты всегда прячешься за спину своего брата, потому что ты — трус! Сам ни на что не годишься! — крикнул ему толстяк, стоя внизу на лестнице.
     — Это я трус? А ну иди-ка сюда!
     — Мне пора, за мной приехал отец, — сказала Кортни, поцеловав подругу в лоб.  — Увидимся завтра.
     — Хорошо, — ответила Кика.
     Она пошла в сторону дома. Ее никто из ребят не заметил в общей суете, поэтому Кика имела счастье не слышать унизительных криков в свой адрес. Она шла, думая о своем и не заметила, как с ней поравнялся какой-то человек.
     — Извините… — начал он.
     Кика подняла глаза и чуть не вскрикнула: ей показалось, что она видит лицо того призрака из тумана.
     «Спокойно, у меня бред», — подумала Кика. — «Нужно держать себя в руках, иначе меня сочтут сумасшедшей».
     Она еще раз взглянула на красивое, необычное лицо незнакомого человека. Как он был похож на тот мираж, который привиделся тогда в саду…
     Как зачарованная, Кика не могла отвести от этого лица взгляд и поймав себя на этом, покраснела и в смущении отвернулась.
     — Извините, вы, кажется, Кика Уилсон? — спросил человек.
     — Да, — ответила Кика. — А откуда вам это известно?
     — Я слышал, что вас так называли ваши одноклассники.
     Кика еще больше покраснела: этот красавец слышал то, что ей кричали вслед. Ей захотелось провалиться сквозь землю.
     — Меня зовут Эвронимус, — представился человек. — Эвронимус Кроуфилд.
     — Эвронимус… — медленно повторила Кика. — Какое странное имя…
     — Да. Так называли греческого принца смерти. Мой отец был странным человеком и зачем-то дал мне греческое имя. Но я всегда был пацифистом. С детства даже муху боялся обидеть. Я всегда был человеком искусства. Люблю творить. В этом моя жизнь.
Кика увлеченно слушала нового знакомого, однако в глаза ему смотреть стеснялась.
     — Я люблю писать книги, ну, а по профессии я художник, — продолжал свой непринужденный рассказ Эвронимус. — Как-то случайно я увидел вас возле школы и захотел написать с вас портрет. На меня нашло такое вдохновение! Только не отказывайте мне, умоляю… Вы помешаете мне сотворить шедевр…
     — Портрет с меня?! — с изумлением спросила Кика. — Но… Вокруг вполне много красивых девушек, зачем, я не понимаю…
     — Затем, что вы самая прекрасная среди них, — проговорил Эвронимус.
     «Он надо мной издевается,» — подумала Кика и молча развернулась в другую сторону.
     — Постойте! — закричал он. — Куда же вы?
     — Я, конечно, привыкла ежедневно сносить издевки, но это уже слишком! — сказала Кика и в ее глазах заблестели слезы.
     — Помилосердствуйте, милое дитя! — проговорил Эвронимус. — Вы обижаете меня! — с этими словами он взял ее руку и поднес к своим губам, посмотрев при этом таким глубоким проникновенным взглядом, что Кика вначале побледнела, а потом краска снова бросилась ей в лицо.
     — Могу ли я надеяться, что вы дадите мне свое согласие и я принялся бы писать свой шедевр?
     — Не надо, — ответила Кика и, выдернув руку, побежала домой.
     — Она неприступная! — с улыбкой проговорил Лорд, глядя ей вслед. — Но это заводит меня еще больше.