Юля тут же рванулась бежать, тем временем священник взял в ладони мокрый снег и стал растирать им виски мальчика. Один я, как олух, стоял, держа в руках посох, и ничего не понимал, для меня все происходящее было как в тумане.

C помощью носового платка, смоченного нашатырем Матвейка наконец очнулся.

— Нужно копать, слышите, нужно копать! – чуть присев на снег возле камня, еле-еле произнес он.

— Матвейка, сынок, как ты себя чувствуешь? Ты о чем? Где копать? Зачем? – совсем по-отечески забеспокоился батюшка.

— Нормально, прорвемся! Ух ты, – Матвей покачал головой из стороны в сторону, – у меня так в первый раз, я никогда не терял сознание. Ладно, как вы говорите, оклемаюсь! Вот что, главное – я все понял! Нужно окопать камень со всех сторон и перевернуть его.

— C чего ты взял? Ты в себе? – Юля снова забеспокоилась.

— Я-то в себе! Это он подсказал, – довольно зло огрызнулся Матвей и кивнул в сторону камня.

— Ну что, пошли за штыковыми лопатами и ломами, Игорь Сергеевич! Хватит тут только посохом размахивать. Здесь недалеко у меня хозяйственная постройка. Пойдем, пойдем, – явно оживился батюшка.

Вот ведь неугомонный человек!

Пока копали, нашли огромное количество мелких старинных монет.

— Странно, откуда здесь деньги в таком количестве? Клад что ли? – я очистил от грязи одну из них и попытался рассмотреть номинал, оказалась 1/4 копейки 1896 года.

—Ничего странного, издревле народ считал родники священным местом. Очень многие считали, что после пития воды из родника, нужно помолиться и кинуть в него монетку. Отблагодарить таким образом источник. Родник был очень популярным, дарил свою воду почти сто лет. Что ты хочешь? Многие не четверть копейки кидали, а бывало, и серебряные рубли, – просветил меня уже немного запыхавшийся землекоп-священник.