Радко знает, что с ведьмами якшаться нельзя, да только как усидишь, когда это, возможно, единственное средство и последний рубеж перед тоскливой всепоглощающей тьмой, что должна затопить сердце?

            Сильвия открывает ещё до того, как Радко набирается силы для стука. Стоит…все как говорили. И глазищи на самом деле сверкают бесноватым огоньком – не солгала Василика!

-Помоги…- голос Радко хрипит от внезапного волнения – в руках этой женщины сейчас, возможно вся жизнь Елены! Робеет Радко! В молодости на медведя ходил и то не робел, а сейчас робеет.

            Сильвия отходит в сторону, легким кивком приглашая войти. Радко уже все равно, что будет лично с ним, если она поможет, пусть хоть душу калеными щипцами по кусочку вынимает, пусть хоть на части режет живого.

            А в доме у ведьмы совсем так, как в доме Радко. Ну, пожалуй, котелков больше, да лавка короче, а так – те же сундуки да скатерти, вышитые салфетки и плетеные корзинки. Метла еще стоит в углу, а не на дворе, как у Радко, но тут объяснимо – у нее и двора-то нет. чем живет только? Без огорода да без скотины?

-Меня кормит лес, — отвечает Сильвия, уже быстро что-то замешивая на маленьком столике, спиною стоя к Радко. – Грибы и коренья, ягоды и травы.

-Беда у меня, — выдыхает Радко, плевать ему на то. Как она живет.

-Знаю, — Сильвия разворачивается и ставит перед ним кружку густого отвара, в нем еще видны крупные соцветия ивовых почек, сама берет такую же кружку и садится напротив, отпивает первая, усмехается. – Не бойся, Радко, травить тебя мне смысла нет! всякая беседа лучше за столом идет.