Однажды в баре «Ядовитое яблочко» встретились Шрек и Осёл. Они не подозревали, что в соседнем зале для некурящих, за бамбуковой перегородкой сидел Король и подслушивал их разговор:
— Что может быть отвратительнее безмерного сосуда, когда его сравнивают с дозирующей трубкой? – катил бочку на Короля Шрек, разгневанный тем, что ему не вернули его болото. — Неужели их конец так близок? Сколько еще времени они себе отмерили?
— Отмеривание точного объема, – мудрствовал Осёл, – есть игра мерил. Кто меряется своими кончиками с наконечниками, тот – болван.
Однажды в лесу Осёл столкнулся со Шреком, которого он спас от преследования рыцарей лорда Фаркуада, а теперь уходил от погони сам, нуждаясь в защите от Высокого Лондонского Суда. — Всё дело в скорости вытекания жидкости, а точнее – в ограничении её вытекания, – рассуждал он.
— Их царство из стекла, а души – из стиролов, – не унимался Шрек. — В глаза они вливают, а в уши выливают. Взяли бы, да и всосали разом да без резиновой груши!
— Не говори. Точное измерение давно отсутствует, а вместо дозирования – ставят клизму. Никакого класса точности, никаких объемов. Сплошной Мор, сплошная круговая метка: верх не предназначен для отбора, низ – не годится для проб из-за потери качества. И о каких допусках можно говорить с такой чёрной меткой?
— Чтоб они ноздрёй это делали, – ударил по столу пивной кружкой Шрек, – эти три поросёнка, а пряничный человечек – чтоб он погиб, когда его будут надкусывать! А три слепые мыши споткнулись и расшибли б себе лоб, и взаимным нападкам подвергся бы закомплексованный Серый Волк и близорукий Пиноккио. Лорду же Чармингу я пожелаю превратиться в лягушку, это и есть его истинный облик!
На следующий день Король распорядился проверить историю, которую услышал в баре. Он собрал приближённых, которые принесли ему скрепы на Шрека с Ослом.
— Этот Шрек он что бессмертен? – начал Король.
— Да нет, лесной товарищ. По природе своей – существо он добродушное, но всё ж язык его иногда работает плохим инструктором. Однажды он узнал, насколько ужасен для своей жены, вот и бегут теперь ноги его впереди торса.
— А второй, как его?
— Осёл? Тот чрезвычайно болтлив, но это не раздражает Шрека, напротив – один покладист, другой – учтив. Впрочем, это только начало всех бед: сами себя из города они услали – теперь обитают на болоте.
— А супруга его?
— Фиона? Мнит себя принцессой и талдычит о наложении на её фамильные ценности проклятий со стороны волшебника Румпельштильцхена.
— А Шрек что же?
— А тот продолжает считать, что причина всех бед не в магии, а в уязвимости перед «вашими и нашими», а посему просчитывает, как избежать отступных, как это приключилось с Ослом, когда тот разводился со своей драконихой… Вот и занесло Шрека видеть причину всех бед во внешнем неустройстве и несхожести леса с его ожиданиями. Может благословить семейство на далекую поездку?
— Прогоните-ка их через камеру предварительного сгорания. Проанализируйте дальнейшие мотивы. Подержите на подножном корме, – приказал Король и захлопнул фолиант.
Железную дверь за Шреком задвинули на мощный засов. На него уставилась собачья свора.
— Мир вашему дому, – сделал земной поклон Шрек прежде, чем ступить на мокрую тряпку.
— Ты как в комнату заходишь? – перед Шреком замаячил пряничный человечек.
— Ляля, сгинь, – одёрнул того Серый Волк, – проходи, мил-человек, присаживайся, какими судьбами нынче в нашем кругу?
— По недоразумению.
— Сам-то, кем будешь?
— Лесной я человек, атаки селян отбиваю при помощи своего добродушия.
Свора не сводила с прибывшего глаз. На их лицах было – две эмоции. Во-первых, Шрек не первый и не последний пассажир, а второе – за недоразумение придётся ответить.
— Откуда сам?
— Сейчас селюсь в новом домике на болоте; живу с мамой.
— Что ты обманываешь? – возник опять причинно-следственный вопрос у пряничного человечка.
— Я тебе сказал: угомонись, Печенька! Завари лучше чаю.
— Серый, да ты на рожу его посмотри, он же свою мать еще в пятом классе сожрал.
Шрек поймал себя на мысли, что ему собираются сделать сливу, а недоразумение подкрадывается настолько быстро, что поупорствовать не остаётся времени. И о том, что домик на болоте новый, сказал непродуманно:
— Граждане многоуважаемые, – начал егозить Шрек, – вы же знаете мою позицию: прежде, чем кого-то сожрать, я всегда прошу прощения.
Из нижней постельки возник Пиноккио. Он держал в руке ножичек и чистил им от кожуры яблочко: удалил сердцевинку, разрезал на четвертинки и затем еще на дольки и, глядя себе под ноготь, протрезвонил:
— ‘Пусть кушают резиновую грушу с клапаном – пистолет им в одно место… Гегемон с микропипеткой – конструкцию с уплотнителем сухого типа ему в рот’.
Свора перевела взор обратно на Шрека, озаботившись объяснением.
— Мы. Я. Мы с Ослом, ребятушки, – Шрек отпрянул назад к двери, но понял, что бежать некуда, и дым заходил в трубке ходуном, – мы с Ослом задумали приготовить зелье, благодаря которому один из нас станет ещё большим человеком, а второй – конём, и будет всем ставить мат.
— Зелье? Какое зелье?
Шрек осторожно посмотрел на кончик ножичка Пиноккио и подумал, что длительное воздействие от предмета может привести к преждевременному износу уплотнений и повреждению поршня:
— Мы пересеклись в баре и решили обсудить один рецепт. Мы хотели приготовить…, – Шрек посмотрел на кожуру под ногами, – … яблочный пирог и при этом использовать точно выверенный инструмент; но пирог у нас перегорел, потому что Фиона не вовремя закатила скандал.
— Вот чешет! – ухмыльнулась Печенька.
— … а так как у лорда Чарминга было только одно условие – в обмен на возвращение болота, я должен организовать участие Фионы в банкете «Гуляй зверьё лесное», я и скооперировался с Ослом, чтобы услышать его мнение о певческом даре Фионы.
Когда Шрек всё это говорил, его голову посетила еще одна разумная мысль, что конструкции пипеток бывают разными и предусматривают предохранительный фильтр в месте соединения с наконечником.
Откуда-то сверху раздался гнусавый голос Румпельштильцхена, которого пригласили по тому же случаю недоразумения:
— Мы тебя сейчас будем отправлять в параллельный мир, где тебя никто искать не станет. Чик – и ты уже там.
— Я исправлю, я всё исправлю, – закричал Шрек, – дайте мне возможность исправить всё и доказать свою правоту.
К нему подошёл Серый Волк:
— Понимаешь, если ты в человеческом обличии способен выдать все секреты, при этом отбрехиваешься от своего опрометчивого разговора, то придётся тебе остаться навсегда огром.
После этих слов про навсегда остаться огром Шреку полегчало. Ему представилось, что на свободное вытекание жидкостей – пипетки наконец откалиброваны. Он даже сделал кое-какие выводы, что не следует выдувать опрометчиво то, что потом приходится смывать дистиллированной водой. В результате своего приключения он даже научился ценить то, что имеет сам – дар чудака.
По известным причинам можно было предположить, что Шрек глубоко не насильник и не вор. Поэтому свора потеряла к нему всякий интерес и продолжила играть в карты… Печенька просыпала заварку… В комнате погасли свечи.
На следующее утро, когда пипец оказался пипеткой, Шрека отпустили на болото. Он шёл по извилистой дороге и прокручивал в голове свою поганую жизнь: вспоминал лорда Чарминга, который больше не болел гигантизмом и был горячо любимым правителем; Осла, к которому прилетела дракониха, у которой кончились деньги; Фиону, которая по ночам превращается в огру и наносит непоправимый вред его мозговой деятельности. От сплошных расстройств Шреку захотелось чего-нибудь сладенького, и он решил сделать крюк – зайти в бар. На этот раз он сел в зале для некурящих, почесался о перегородку, полистал меню, выругал официанта – почему на стену не повесили королевский портрет и – заказал себе яблочный штрудель.
