Схема над столом изменилась, откатывая личность объекта в состояние, в котором она была до пребывания в Братстве.
— Процесс воспитания раба начинался с подготовительных испытаний. Мы помещали детей в критические условия, в которых требовалось делать все возможное, чтобы выжить. Зачем? Нередко бывало, что объекты на разных этапах формирования кончали жизнь самоубийством. Чтобы минимизировать такой шанс, нужны были люди с ярко выраженным инстинктом выживания. В процессе умирало множество детишек, но благодаря работорговле нам регулярно поставляли новых. Отбор также естественным путем создавал формирующее воспоминание.
Скопление точек в схеме личности превратилось в огромную сферу, окрашенную в темные цвета.
— Далее объекты подвергали физиологическим трансформациям без анестезии. Чтобы не повредить психику и когнитивные функции, процесс был постепенным. Тем самым мы преследовали две цели. Первая — еще одно естественное формирующее воспоминание и потеря страха перед болью и смертью. Вторая — совершенствование их физиологии. Так мы ускоряли физическое взросление объектов и доводили их тела до пика человеческих возможностей…
— Ты говоришь, что вы отбирали детей с ярко выраженным инстинктом выживания, а потом искореняли в них страх смерти! Я вижу противоречие в этом, — подметил Досифей.
— О, уверяю вас, в этом нет противоречия. Не бояться смерти и желать ее — это разные вещи. Конечно, есть тонкая грань между этими понятиями, но мы отчетливо выделяли ее при дальнейших ментальных манипуляциях. После первых двух испытаний разумы адептов были готовы к ментальной обработке, процессу «воспитания». Как я и говорил до этого, с основой личности, которая сформировалась до Братства, нужно обращаться крайне деликатно. Детскому разуму свойственно, оказавшись в безнадежных условиях, забывать прошлую жизнь. Ментальная магия им в этом хорошо помогает. А-три Двести-восемь Ноль-четыре был уникальным случаем. Оказалось, что он родом из знатной семьи Волбании, чьих детей начинали обучать наукам еще с первых произнесенных слов. В возрасте десяти лет он уже был достаточно волевой личностью, с четкими жизненными позициями. Он попал в рабство в результате случая. Подготовительные испытания, конечно же, сломали его, но забыть прошлое он не мог…