Все это время священнослужители, не поднимая голов продолжали читать молитву и все сильней раскуривать благовония. Лютер смотрел на всю эту процессию, мистицизм заложенный в этом ритуале каждый раз заставлял дрожать его дряхлое тело.

 В конце танца нереид, их предводительницы опустились на колени перед Лютером и протянули к нему кубки. Первосвященник передал фолиант вовремя подоспевшему клирику, после чего опустил пальцы в жидкость и ними же осенил опустившихся на колени девушек. Судя по лицам им было всего на всего лет двадцать, возможно двадцать пять, но это было обманчивое ощущение.

 Все служительницы высокого ранга были обязаны проходить омолаживающие процедуры. Конечно, их качество не сравнится с тем, что было до бомбежки, но все так же были эффективными.

 Тем временем старшие нереиды начали проходить вдоль колон давая отведать каждому вина из кубка. Когда все участники танца причастились, кубки начали проносить между священниками, которые замолкали, отведав вина. Священникам было год по сорок, кое-кому тридцать пять, но моложе не было. Мужчинам священнослужителям запрещалось проходить омолаживающие процедуры, исключение очень старые, такие как Лютер.

 Обряд заканчивался, все испили из чаш от чего те опустели. Живые нереиды начали покидать помещение, так же, как и вошли. Медленно, выгибаясь при каждом шаге. Звук флейт стал громче, а может виной тому было молчание священников? Лютер не знал, ему вообще было трудно судить что было о звуках, еще двадцать лет тому назад он оглох на правое ухо из-за чего звуки вокруг него были приглушенные как будто вокруг него была невидимая стена. С этой проблемой не помогали даже процедуры, врачи предлагали ему поставить металлический имплант, но он не хотел осквернять свое тело. “Каким меня Бог создал, таким и примет”, -гордо заявлял он всем вокруг.