Илуиан размышлял о риске последующего дела. Если все пойдет хорошо, таким как этот человек ничего не грозит, он сможет нести в свет тяжелую истину, но, если вдруг что-то пойдет не так. “Эх, если бы кто мог занять мое место”, -инквизитор перебирал лица, возможных кандидатов. Они все не подходили, были слабыми и некомпетентными, но несмотря на это желание скинуть с себя будущую ношу не пропадало, лишь ставало немного слабее.

 “А что, если я не справлюсь? Что дальше?”, -последствия были бы ужасными, хаос и анархия накрыли бы и так неспокойный Фениксград.

 Более всего Илуиана печалило то, что необходимо было идти на сговор с теми, кто несет на своих плечах разруху и уничтожение мирского порядка. “Все ради блага, но как далеко меня заведет эта дорога?”, — не зря проповедник вспомнил про то, что благими намерениями дорога в ад выстелена.   

 В каком-то роде он позиционировал себя как мученика, что примет на себя весь удар зла и порока, лишь бы сделать этот мир лучше, в своем видении. Возможно его имя будет проклято предками, если ему не удастся совершить задуманное, как известно историю пишут победители.

 Отступать поздно, винтики механизма все на своих местах и уже начали постепенно оборачиваться, набирая ход. Остановить все сейчас, значить принять поражение. Дать гнили и дальше расползаться, пожирая все больше здоровых тканей, пока не станет слишком поздно и даже ампутация уже не поможет. В тот момент общество начнет зависеть от своей болезни, будет подпитывает её и все сильнее падать в пучину бессилия, затянутые в воронку безысходности. Бесконечная агония и стагнация, вот что ожидает этот мир при власти геронтократии, поклоняющейся не вере, а ритуалу.