Тунеядцы и бездельники, одетые в само дранье возможно, не ели вот уже несколько дней, но все равно рвались лишь за выпивкой. Они жили попрошайничеством, воровством и разбоем, их никто не уважал. Ни простой народ, ни бандиты. Это были калеки, немощные, психически больные, которых просто выдворили из общества. Нередко их тела находили в темных переулках на половину разложившимися. Тогда на место приезжала похоронная служба, что ради гигиены паковала мертвецов и выбрасывала их или на компост, или на плавильные печи как горючий материал.

 Именно такой сброд окружал Полную бочку, бывало, кто-то из слуг выставлял наружу поднос с едой не первой свежести, тогда начиналась драка. Свора зверолюдов набрасывались друг на друга, били противников обессилившими конечностями, или впивались в глотки гнилыми зубами.  

 Азраил застал такую сцену в переулке слева от себя. Двое калек сцепились в мертвой хватке и катались по полу. Они рычали и захлебывались своей же слюной, одержимые в этом сражении. В конце концов один из борцов затих и больше не шевелился, второй едва живой пополз к скрытой во тьме тарели с объедками. Своему желанному призу. Только вот битва не прошла бесследно для наблюдателя, видимо в противостоянии он сломал пару своих хлипких костей, стоная и рыдая бедняга полз по сырому полу, сдирая с себя остатки жалкой одежды.

 Даргенс хотел пройти мимо, что ему до этого нищего представителя рода людского, но жалость взяла вверх. В памяти сплыли картины прошлого, его кампании на Кроносе. Тогда он со своими сослуживцами так само бился за какую-либо еду и воду.