Вот такое, пожалуй, в основе своей исключительно женское бессилие навалилось на меня теперь. А чего уж исправить?

Женское русское бессилие.

А, может, сигануть с моста в реку эту ледяную и оставить всё за своей спиной?! Этих тупых мужиков, не умеющих держать при себе питона; сказочных родителей, которые совсем меня не знают; этих подруг, двойную жизнь, двойное имя, перманентную паранойю; Тошу, который не в состоянии довести меня до оргазма каким бы то ни было способом!

Всё это оставить бы здесь и прыгнуть в ебаную реку Неву. И сколько душ она поглотила за всё время. Ведь не первая же я тут стою, обиженная мужской мускулинностью.

Я всматриваюсь в реку, ожидая увидеть там лица изнасилованных девушек, ставших русалками в этих холодных водах.

И на секунду даже приподнимаю правую ногу, чтобы забраться на ограждение, когда грубый, какой-то уличный свист выводит меня из забытья.

— Э, пассажир!

Я оборачиваюсь.

По направлению ко мне дорогу переходит Кося.

— Ты куда пропала-то, зая? — спрашивает она своим бодрым голосом; своим сильным голосом. — Клуб уже закрылся, тебя нигде нет, мне чего думать-то?

И без лишних прелюдий и масок я в рыданиях падаю ей на плечо.

Кося, наверное, испугалась. Я ж ничего толком не объяснила. Она принимается гладить меня по спине, бормотать какие-то тривиальные фразочки, типа «ну-ну, ты чего», «успокойся, ну», которые нихуя не помогают, а лишь усиливают мой плач.