И слова эти сами собой слетают с губ, будто кто-то – с неба или из-под земли – шевелит ими в этот момент.

— Тебе же тоже душ нужно принять.

— Да, — говорит Кося, уже выискивая пальцами за спиной застёжку лифчика. — Так будет проще, да.

Я украдкой поглядываю на то, как неуклюже она стягивает шорты со своих бёдер. Впервые мы так сильно напились, что едва стоим на ногах.

Да что там, впервые мы стоим друг перед дружкой голыми. Совершенно голыми. Вот остались только её трусики, да и те через секунду оказываются в корзине, с которой я уже познакомилась близко десять минут назад.

Она заполняет собой ту образовавшуюся пустоту. Я стараюсь не соприкасаться с ней, но, когда она закрывает дверцу, понимаю, что это невозможно.

Ощущаю своей спиной её грудь. Большая мягкая грудь; её соски рисуют узоры на моей спине.

Её ладонь безвольно опущена, но прижата к моему бедру. Вода прибавляет температуру и мне, вдруг становится тяжело дышать. Вновь ощущаю невесомость под ногами.

Перед глазами плывёт, и я разворачиваюсь, чтобы выйти из кабинки…

Но стоило мне встать к ней лицом, как губы наши сомкнулись (примагнитились) и я, закинув руки ей на плечи, бессильно повисла на своей лучшей подруге.

Глава 8

Её язык теперь было не остановить. Душно. Так душно в кабинке, что я совсем обессилела в её руках. Эти змеи опутывали меня, не задерживаясь на одном месте.

Змеи спускались с моего затылка сначала по спине и плечам; затем по талии и копчику; одна рука легла мне на живот, а язык, самый страшный змей из всех имеющихся у человека, в моём рту вёл себя подобно варвару. Нежный варвар, захватчик, деспот, Путин моей Ротовой Федерации!