— Он не повесился.

— Да похую мне родная.

И в одну секунду шёлковая пелена сменяется на горячее кислотное вино; в мгновение молодого гепарда она оказывается в сантиметре от меня, а ещё спустя мгновение – губы её обнимают мои.

Не думаю, что Кося когда-нибудь задумывалась над тем, будет ли её поцелуй взаимным.

Она целует так, что губы её ощущаются, как строительная пена, проникающая в щели между моими губами.

Её язык я чувствую сейчас впервые и понимаю, что так делать ей не стоило.

Пытаюсь оттянуть голову назад, а она так грубо, ТАК ГРУБО притягивает меня к себе, что я вздрагиваю и внутри у меня всё сжимается.

— Прости, прости, пожалуйста, — её руки из хитрых змеев вновь превращаются в тёплые покрывала, скользящие по спине. — Ты просто очень красивая, — она говорит так тихо, а голос всё с той же бесцеремонностью проникает в мои пьяные уши, гуляя там, отдаваясь эхом от стенок пустого черепа. — Если бы ты только знала, какая ты красивая. Я просто не удержалась.

Смотрю на неё. Она сидит у изголовья, обхватив подушку руками и поджав свои медовые ноги.

— Я просто очень давно этого хотела.

В тот момент мне даже стало как-то жаль эту сучку с её чувствами, которые она так долго скрывала.

— Ты чего?

Она выпрямляет одну ногу, и я снова ощущаю змея на своём копчике. Только теперь стал он каким-то не таким уж и отвратительным. Ласковый змей, который научился правильно вести себя с девочками.