Сергей набрал в грудь воздуха, шумно выдохнул и выпалил:
– Тымненравишьсядавайвстречаться!
– Чего? – опешила Алина.
– Ты мне нравишься, давай встречаться, – уже спокойнее повторил юноша, пристально разглядывая носки своих ботинок.
– Да я и с первого раза поняла. Я в смысле, чего это ты вдруг? Ну, это… Нормально же общались, дружили.
– А в чём-то проблема? Ты мне давно нравишься – с седьмого класса. А дружим мы так вообще с детского сада. Через два месяца выпуск – нужно же что-то решать.
– Ну, наверное. Но понимаешь, как бы это сказать… Ты – отличный парень, мой друг и всё такое. Я очень рада даже. Мне приятно, конечно, – Алина замялась. – Наверное. Да, приятно, но…
– Но я тебя не интересую как парень, так? Не мучайся, можешь не продолжать, я уже понял.
– Прости, – Алина сложила ладони в умоляющем жесте. – Только не обижайся. Я правда считаю тебя классным, у тебя наверняка будет куча девчонок, и гораздо лучше, чем я, просто…
– Я же сказал – не надо. Так только хуже. Нет так нет, и всё тут.
– Просто я хочу, чтобы мы остались друзьями и общались как раньше. Мы же будем дружить?
– Конечно. Только давай сегодня уже не пойдём гулять, мне сейчас немного неловко. Хочу успокоиться, побыть наедине с собой. Типа того.
– Если нужно, тогда ладно. Только ты не пропадай, окей?
– Ага.
Больше они не гуляли.
Сергею было и неловко, и обидно, и стыдно. С одной стороны, Алина отвергла его, выходит – посчитала недостойным. С другой – она теперь жалела его, а значит, он выглядел жалким. К тому же, она стала свидетельницей (не говоря уже о том, что причиной) его провала.
Алина сначала ждала, когда Сергей успокоится, хотя и сама не знала, как теперь вести себя с ним. А потом «обиделась». Странная это была обида. Вроде как законная – приятель старательно её избегал, – но обидевшись, Алина почувствовала облегчение: появился железный повод свести общение к минимуму и при этом не чувствовать себя виноватой – это ведь её «оттолкнули», а не она.
Пролетели последние месяцы учёбы, промелькнули школьные экзамены, отшумел выпускной. Алина поступила в местный педвуз, Сергей уехал учиться в столицу. Они не переписывались, не созванивались, не встречались во время приездов Сергея на каникулы. Не поздравили друг друга с получением дипломов.
Они случайно встретились на улице через десять лет.
– О, Алин, это ты?
– Сергей! Господи, солидный какой!
– Прекрасно выглядишь. Твоя? – мужчина кивнул на прижимавшуюся к ноге Алины девчушку лет пяти.
– А чья же ещё? Конечно, моя.
– Красавица! Вся в мать.
– Ой, да брось.
– А муж?
– Объелся груш, – засмеялась Алина. – Да и не было никакого мужа. Вот, – она погладила дочку по голове, – единственное свидетельство былой любви.
– Ну ничего. Встретишь ещё достойного человека.
– А я и не хочу, меня и так всё устраивает. Да что мы всё обо мне. Ты-то как?
– Женился. Сын. Бизнес свой. Вполне неплохо устроился. Мать вот собираюсь в Москву перевозить.
– Круто! Слушай, ты – настоящий молодец, прямо гигант.
– Да будет тебе! Не льсти. А сама как?
– Да как… Обычно. Учительница русского в школе. Классное руководство. В общем, рутина. Кстати, ты на встречу выпускников не собираешься?
– Нет, я туда не хожу. Ни на ежегодные, ни на юбилейные. Что там делать?
– Ну да, ну да.
Они помолчали.
– Ладно, – нашлась Алина. – У меня ещё дел невпроворот. Рада была видеть. Удачи!
– Да, тебе тоже. А ты, – Сергей наклонился к девочке, – слушайся маму, будь послушной и расти большая.
– Ну, – Алина потянула дочку за руку, – мы пойдём. Пока!
– Пока!
Сергей проводил взглядом первую любовь. «Вот так вот, – подумал он. – Училка, мать-одиночка и ничего больше».
Конечно, всё давно отболело и зарубцевалось, но он заметил, что в глубине души шевельнулось что-то гаденькое и мелкое, вроде заурядного злорадства.
Новеллист-любитель
